захотелось утереть! Они просто не знают еще, что Толик у нас! А как узнают – такой вой поднимут! И сразу выяснится, кто кому чего утер…
До Воронка быстро дошла вся хреновость ситуации. До него вообще все очень быстро доходило.
– Петр Андреевич, но мы беседуем с ним пока, нюансы есть, он…
Крылов устало уселся за свой стол и махнул рукой:
– Вздор это все. Вздор. Не станет «воркутенок» говорить. Сам не станет. Иди старайся.
Воронцов вернулся к себе в кабинет, закурил, пытаясь успокоиться, и уперся взглядом в скованного наручниками Анатолия Лавренева (по погонялу Лаврентия). Лавренев был крепким, коротко стриженным парнем. Когда-то он неплохо боксировал, но в последние годы занимался ночным разбоем и удары отрабатывал на жертвах – их Лаврентий с подельниками засекали у автомобильных стоянок, потом доводили до подъездов, там нападали стремительно, били и брали с уже бесчувственных тел все сколько-нибудь ценное. На разбой Лавренев ходил как на работу – почти что каждый день. Его бригадку было трудно отловить, потому что жертвы, приходя в себя, как правило, в больнице, никого не могли вспомнить и опознать. А некоторые вообще в себя уже и не приходили… Длинная и безнаказанная череда налетов убедила Лаврентия в том, что у милиции на него ничего нет, поэтому факт задержания был для него полной неожиданностью. «Колоться» он действительно не собирался и на тяжелый взгляд Воронка ответил уверенно-наглым взглядом.
Опер загасил окурок в пепельнице и без прелюдий продолжил разговор, прерванный Крыловым:
– У тебя, Толик, отсюда есть два выхода. Один – в тюрьму. Второй, не хочу врать, тоже в тюрьму. Но есть нюансы! Которые делают эти два выхода если и не противоположными, то разными. Ты ведь налетчик опытный, в переделках бывал… Сколько раз тебя в оперчасти мучили?
Лавренев вскинул голову:
– Вот именно, что мучили!
Воронцов ухмыльнулся:
– И все безвинно, поди?
Лаврентий прищурился и слегка цыкнул зубом:
– Винно, безвинно – а, однако, несудим я! Юридический факт.
– О, как! – Опер уселся поудобнее, закинув ногу на ногу и достав новую сигарету. – То есть анкетка чистая?
Толик жадно посмотрел на сигарету и облизнул сухие губы:
– Тута, как я погляжу, на анкетку всем насрать… но тем не менее чистая!
Воронцов, совсем как Крылов давеча, всплеснул руками:
– Анатолий, а как же два ареста? А примерно с годик проведенный в изоляторе в общей сложности?
Лавренев презрительно скривился:
– И дальше что?! Кнопочку в компьютере нажмите: там вам расскажут. Где судимость?! До суда даже не дошло. Голый вассер, начальник.
Воронок с готовностью, даже с каким-то внешним удовлетворением согласился, хлопнув себя по коленке:
– Есть такая партия! Что ж – будем к себе суровы. Действительно, до суда как-то у тебя не доходило. Очевидно, ты и на этот
