style="font-size:15px;"> – С вас станется… И что, этого достаточно будет?
– А смотря для чего… Для того, чтобы закрыть вас на десять суток, – достаточно.
Толик усмехнулся, а Воронок понимающе кивнул:
– Ну, конечно! Для вас десять суток – это как с похмелья помучиться! Стало быть, не будем на этом и останавливаться, а сразу перейдем к части второй, и очень любопытной: вещдоки!
Лавренев напрягся уже заметнее, но еще пытался держать ироничный тон:
– Начальник, как излагаешь! Разрешите ыще сигаретку и сесть поудобнее?
– Изволь.
Опер дал задержанному сигарету, закурил и сам:
– Итак, вещдоки. Бита бейсбольная под номером 62, фирменная. Что скажешь?
Толик равнодушно пожал плечами:
– Спортинвентарь. В любом магазине.
– Согласен, – радостно закивал Воронок. – Но! Именно такая биточка ушла из машины потерпевшего Грунькина и, заметьте, вместе с его «Мерседесом-500», цвета металлик. И я вот что думаю: если я с этим мужчиной кофейку попью, а у нас общие знакомые имеются, Питер город маленький, то он мне внятно сообщит интереснейшие подробности о бите. Что, мол, отчетливо видит на представленной вещи свои уникальные отметины, которые он сам на ней и оставил там-то и там-то. Догоняешь, Толь?
Лаврентий катнул желваками по скулам:
– Произвол.
– Безусловно! – обрадовался его догадливости опер. – Конечно, произвол, но не беспредел. А в чем разница? Да в том, что я не случайному ранее судимому на хребет чужие эпизоды вешаю, а тебе. Ты знаешь, что это ваша работа. Я знаю. Мои действия незаконны? Базаров нет! Но справедливы. Итак, эпизод с Грунькиным при учете опознания и вещдока имеем?
Лавренев зло закусил губу и сам не заметил, как согласился с Воронком:
– Ну… где-то…
Воронцов поощрительно улыбнулся:
– Правильно мыслишь! Но это «где-то» станет «точно где», если подельники твои начнут расходиться в показаниях. А они начнут. Кто-нибудь да «поплывет». Ты уж мне поверь.
Толик схватил себя скованными руками за колено, собрался и с фальшивой (уже явно фальшивой!) ленцой спросил:
– Это все?
– Да ты что? – изумился опер. – Это только начало! Хотел я один секретик на про запас утаить, но… Но характер у меня такой невыдержанный – не могу отказать себе в удовольствии. Себе и тебе тоже. Смотри внимательно.
Воронок взял со своего стола кожаный бумажник и поднес его к лицу задержанного:
– Смотри! Я сам, когда увидел – обомлел! Вот твой бумажник… Твой?
Взгляд Лаврентия заметался с бумажника на хищно-веселое лицо опера:
– Ну… я его с рук купил…
– Не сомневаюсь! – не стал спорить Воронцов. – Но взяли-то тебя с ним?
– Допустим.
