и ладно. – Отвечает ему колдунья, положив руку на плечо Алеши. – Идем живее, чего плетешься, как старик?
И женщина с хитрой улыбкой толкает мальчика вперед, заставляя торопиться.
– Расскажи лучше, зачем тебе это бесполезное сено понадобилось?
– Это не сено. – Спокойно отвечает Алеша.
– А что же тогда?
Колдунья улыбается, больше не обращая на старика внимания, хранит беспечное выражение, но замечает, как мальчик быстро изменяется в лице после ее вопроса.
– Ты же летала там. Я видел. – Вдруг изменяет мальчик тон, побеждая страх перед колдуньей. – Ты же волшебница, да? Ты меня спасла.
Колдунья медленно прикрывает веки, а уголок ее рта начинает ползти в сторону и вверх, но усмехнуться женщина не успевает. Алеша подступает к ней на шаг и бесцеремонно хватает за руку.
– Эти травы мне затем нужны, чтобы вылечить сестер! – Признается он, резко переполнившись решимостью. – Но ты же волшебница, ты мне поможешь! Поможешь, ведь? Я хотел зелье для них сварить, но если не выйдет….
Алеша опускает глаза, а колдунья приоткрывает рот и поводит в сторону взглядом, не боясь обнажать свое недовольство.
– Но тогда, – снова оживляется Алеша, – ты излечишь сестер. Ты же….
– Мы и так тебе жизнь спасли. – Отнимает колдунья руку, взглянув осудительно, но тут же снова начинает беспечно улыбаться. – Хотя, ты, носатый, молодец. Своего не упустишь. Туповат, правда, но ничего, и не таких земля выносит. А нам сейчас не до твоих проблем, так что не доставай. Выйдем из леса, а там делай, что хочешь.
На миг Алеша отчаивается, но спустя миг он вдруг бросается к колдунье и хватает ее за рукав, свесив корзинку с травами на локоть.
– Тебе же ничего не стоит! – Начинает он причитать, запинается и говорит медленнее и тише. – Помоги, ну пожалуйста! Ты же волшебница!
Колдунья оборачивается, но теперь смотрит грозно. А уже в следующий миг легким движением она отбрасывает мальчика на несколько шагов. Он падает на спину, зацепившись ногой за сухую ветку, локтем проминает корзинку и глядит оторопевшим взглядом.
– Отвяжись, мальчишка! – Грозным тоном велит ему колдунья. – И не вздумай меня хватать, а иначе живо руки тебе оторву к чертям собачьим!
У Алеши вздрагивает губа, а в глазах начинает мерцать слабым блеском подступившее отчаяние. Но едва опомнившись, он тут же поправляет смятую, плетеную корзинку, рыская кругом взглядом и проверяя, не выпали ли из корзинки травы. А впрочем, тлевший в мыслях уголек надежды успевает растаять, будто снежинка от случайного вздоха.
– Умоляю. – Повторяет Алеша, смотря в землю и не поднимаясь. – Если с ними что-нибудь случится, я же… я один совсем… я тогда….
Колдунья начинает кривиться, видя, как сквозь дрожащий голос мальчика пробивается готовый вырваться из его души плач. Отставший всего шагов на десять старик успевает догнать спутников, и, видя гримасу на лице
