подноса в окружении твороженной запеканки и горячего молока. Я всего несколько раз пробовала мурсонье, когда была в Незгории на летних каникулах. Именно Незгория считается родиной мурсонье.
Забыть этот вкус невозможно, даже если сильно захотеть. Основа из белого шоколада, твердого по краям, в середине непременно жидкая. Следом идет слой из горького шоколада, разделяя сладость белого и молочного. Последний – обязательно мягкий и тягучий, помещенный в самое сердце нежнейшего абрикосового бисквита. Украшают мурсонье обычно по-разному. Дядя Дюльер сделал розочку из долек клубники. С трудом удержалась, чтобы не лишить ее пары лепестков.
Донести кулинарный шедевр в целости для меня великое испытание.
По лестнице с третьего этажа мне навстречу спускалась одна из гарема дракона. Кажется, это она ночью визжала громче всех и падала в обморок раза три.
– Для голоса сырые яйца полезны, – с улыбкой произнесла я.
Девушка остановилась, вопросительно на меня взирая.
– Вы немелодично кричали этой ночью, – великодушно пояснила. – Поработайте над голосом, в следующий раз выйдет лучше.
Она в немом возмущении открыла рот, а я, улыбнувшись еще шире, пошла дальше.
Если снова произойдет какой-нибудь форс-мажор, она будет визжать громче всех. Мой чуткий слух просто не может спокойно выносить воплей подбитого птенца.
Возле двери милорда стояла другая дама. Ее вспомнить не удалось. Видимо не слишком выделялась среди других.
– Ну, где вы ходите? – требовательно вопросила она.
Кто? Я?
Оглянулась – никого. Значит все же ко мне обращается.
– Сколько можно ждать? Милорд голодный! Что за слуги… За что вам деньги платят?
На симпатичном лице вовсю отображалось буйство эмоций.
– Дорогуша, мне никто не платит. Не сотрясайте попусту воздух, молю вас. У меня голова болит.
Она начала высказываться и дальше, а я, в очередной раз широко улыбнувшись, зашла в комнату дракона и закрыла дверь.
– Эти девицы меня с ума све… – я обернулась и замолчала.
На кровати, в окружении трех девушек в шелковых халатиках, возлежал красноволосый. Одна перебирала наманикюренными пальчиками красные пряди, другая – делала вид что делает массаж здоровой руки, а третья с умным видом слушала рассказ милорда.
Рассказчик прервался, когда заметил меня с подносом в руках. Пока одна дама с рыжими волосами не открыла рот, я была спокойна.
– Что вы стоите? – по-хамски начала она. – Не видите, милорд голодный!
– Да, сколько можно ждать, – солидарно протянула другая.
– И правда… Зайчик, за что ты им платишь? Посмотри, какие они не расторопные… – особенно отличилась третья, сидящая с умным видом.
– Кхм, кхм, – прочистила горло, – дорогие дамы! И зайчик, – я иронично склонила голову. – Мне никто не платит. Я не нанималась служанкой. А теперь брысь отсюда, кошечки, пока я вам хвосты не накрутила!
