когда мы с сестрой сидели в мамином саду в беседке, Феола, ранее с тревогой посматривающая на меня, решилась все же спросить:
– Слушай, что с тобой? Ты сегодня словно мешком огретый.
– Ничего. Я завершил занятия в доме с кристаллами.
Феола недоуменно посмотрела на меня.
– По идее, это должно вызывать радость, – несколько неуверенно заметила она. – Мне самой этот дом уже до чертиков надоел. Только вот радости у тебя я не замечаю.
– Скажи… – Я опустил голову. – Скажи, ты смогла бы убить кого-то, кто стал тебе почти что братом? Убить, потому что оставить в живых такого человека нельзя. Слишком много крови на его руках. И слишком много будет ее в будущем.
Феола моргнула.
– Я не совсем понимаю…
– Ты ведь в эмокристаллах пыталась помогать?
– Да, – Феола смущенно хмыкнула. – Я правила эмофон, чтобы все произошло не так, как там.
– Историю не перепишешь, – вздохнул я. – От того, что ты так делала, события того времени не менялись. А я… а я сегодня убил человека, который стал мне другом. Которого было за что уважать.
– Ты хочешь сказать, переписал эмофон?
– Нет. – Я поднялся. – Извини. Если ты пройдешь упражнение до конца, сама все поймешь. Объяснить это невозможно.
Все то время, что я шел к дому, я ощущал на себе настороженный взгляд сестры. Да, теперь я понимал, почему защитники не афишируют свое существование и почему не принимают тех, кто не может сдать экзамен по этому упражнению. И если Феола не пройдет его, то не сможет продолжать занятия. Возможно, это хорошо для нее. Слишком тяжела ноша, и я не хочу взваливать ее на Феолу – слишком люблю сестру, чтобы желать такого. Только если она не пройдет испытание, то не сможет понять меня. А значит, между нами образуется пропасть, заполнить которую будет очень трудно, если вообще возможно. Так хочу ли я, чтобы она прошла это упражнение, или хочу, чтобы она провалилась? Ответа на этот вопрос я не знал и сам.
Этой ночью я так и не смог заснуть, постоянно вспоминая того парня. И всю ночь задавался вопросом: если бы я оказался на его месте, сумел бы стать лучше? Сумел бы перебороть окружение? Он пытался. Мне ли не знать? Я ведь прожил всю его жизнь и лучше кого бы то ни было знал, как сильно он пытался. Увы, обстоятельства оказались сильнее. Смог бы их преодолеть я? Ответа нет. Получается, что все зависит от окружения? Обстоятельств? Но разве не существовало подонков, выросших в благополучной обстановке? Так от чего тогда все зависит? От чего?
Дни шли за днями. Бесконечные тренировки, диссертация, кристалл отнимали все свободное время. Вставать приходилось в пять утра и ложиться в час ночи. Феола занималась почти в таком же режиме. Ей даже приходилось в чем-то сложнее, ибо с кристаллом она сейчас работала постоянно. Сформировавшийся разум требовал неусыпного присмотра. Потом еще возня с опекой, которую оформили на Ваську.
– Скажи, неужели вы куда-то опаздываете? – не выдержал однажды отец. – К чему такая спешка?
Что я мог ответить? Отец понимал мое молчание. Понимал, что я о чем-то
