любовников, завоевала международную славу, но пережила крушение карьеры и вычеркнула из жизни семь лет.
Отец Кристины, граф Ежи Скарбек, был очаровательным мужчиной. Кузины описывают его темную привлекательность и «соблазнительные усики», а племянницы утверждали, что он был «очень красивым – особой, патрицианской красотой»; он обладал завидной способностью завоевывать колоссальную популярность среди друзей-мужчин, будучи неотразимо привлекательным для женщин, которые постоянно окружали его [3]. Но темная красота графа сочеталась с не менее темными намерениями. Он был характерно для аристократа высокомерен и порой груб.
Ежи Скарбек вел жизнь человека с привилегиями, типичную для помещиков и весьма далекую от борьбы за существование, с которой сталкивалось большинство поляков в конце XIX века. Граф с детства был «хозяином», которому прислуживали лакей и дворецкий – они были частью его мира. И все же Ежи Скарбек был не вполне графом.
За исключением некоторого числа литовских княжеских фамилий, исторически значительная часть польского дворянства – «шляхты» – не использовала аристократические титулы. Они традиционно обращались друг с другом как с равными, называли других дворян «дорогой брат» и даже – когда Польша была независимым государством – избирали короля. Но многие из старинной знати так обеднели, что, по сути, превратились в крестьян с гербами. Многие семьи, носившие блистательные титулы, а не только благородные имена, продавали эти титулы имперским магнатам, которые могли также получать их в качестве милостей власти. Русский царь Николай I даровал Скарбекам титул в середине XIX века. Тот факт, что Ежи Скарбек не был отпрыском этой ветви семьи, ничуть не понижал его социальный статус. Он был признанным членом одной из старейших польских семей, несомненным аристократом, принятым в кругах, для которых это имело значение[4].
Конечно, Ежи Скарбек серьезно относился к семейной чести и любые сомнительные намеки его оскорбляли. Кристина сохранила детское воспоминание о том, как он встает из-за стола, когда один из гостей заявляет, что происходит от последнего польского короля Станислава Августа Понятовского. «[А я] потомок сапожника!» – эффектно бросил Ежи, подразумевая средневекового краковского сапожника, убившего легендарного вавельского дракона, прикрывшись овечьей кожей, пропитанной серой, и от которого якобы происходили Скарбеки [4]. Несколько польских семей числили драконоубийцу среди своих предков, тем более что он потом женился на дочери короля. Существовало немало преданий в истории Скарбеков, связанных с давними польскими легендами, и позднее они послужили топливом для личной, семейной и национальной гордости Кристины. На протяжении жизни она носила одно украшение – и это было не обручальное кольцо, а фамильный перстень Скарбеков. Он включал фрагмент железа в память о дерзком Скарбеке, в XI веке не склонившемся перед германским императором даже
Ежи Скарбек сам представлялся как граф, так его назвали и в некрологе, и на надгробном камне. Кристина упоминала своих родителей как графа и графиню Скарбек в британском свидетельстве о натурализации, датированном декабрем 1946 г., а также в других случаях. О польской генеалогии и титулах см.: Tomasz Lenczewski, The Marriage of Coats of Arms and Accounts’, Rzeczpospolita, 22 VII (2008).
