и машины еще долго оставался на прежнем уровне и был далек от наших успехов. Но это к слову. Высотой под три метра, машина МБР весила около тридцати тонн, но бегала и прыгала по горам с легкостью пушинки благодаря встроенным малым антигравам. Система крепления к гладким поверхностям была нашей всеобщей гордостью, она позволяла машине лазить по отвесным стенам, не имеющим ни единой трещинки. Системы стабилизации движения и синхронизации мысленных сигналов оператора были буквально вылизаны. Теперь можно было не беспокоиться, что она будет бежать, когда нужно стоять, или прыгать, когда нужно ползти. Вместо устаревших стомиллиметровых пушек Гауса мы установили два роторных электромагнитных пулемета высокой скорострельности, с очень эффективной системой охлаждения. Машины МБР не были предназначены для ведения затяжных дуэлей с танками и другой бронетехникой противника. Они являлись разведывательно-диверсионными единицами, в которых слабость вооружения компенсировалась мобильностью. Что касается больших целей, то тут мне предложили на выбор дополнительные подвески с ракетами и навесные орудия к уже имеющимся пулеметам. Я выбрал первые. Ракеты крепились на спине МБР под броней и в нужное время, взлетев в небо на определенную высоту, самостоятельно закреплялись за своими целями и летели каждая к своей. Нанодатчики и радары управляли ракетой в полете с помощью выдвижных хвостовых стабилизаторов. Они выводили ракету прямо на цель с точностью до двух миллиметров. Правда, были и недоработки. Машины до сих пор не умели плавать под водой, плохо летали и от долгой работы в пустыне выходили из строя из-за вездесущего песка.
Надо мной ползли по скале машины Джима, Бастера и Джоша. Эта неразлучная троица настояла на своем участии в операции. Ниже карабкался пятый МБР, внутри которого сердито сопел Атон – наш ас-снайпер.
Монотонный подъем на каменное плато занял у нас меньше двух часов. Его скорость составила чуть меньше ста пятидесяти метров в час, полностью оправдав мои ожидания. Там, где было возможно, мы использовали реактивные двигатели, но в основном шли своим ходом. Местные бароны знали, где прятаться, чтоб их не нашли.
– Атон, ты сильно отстаешь! – проворчал я. – Ускоряйся. Ты нас, мягко говоря, тормозишь…
– Ни хрена не вижу! – задыхаясь, пробормотал Атон. – У меня здесь, как в духовке…
– Мы почти на месте. У тебя что-то с конденсатом? Стекла запотевают?
Одним мощным рывком машина Атона поравнялась с моей, и я увидел, что стекло ее лицевого щитка действительно мутно-серое – явный признак водяного конденсата. Плохо продуманная система охлаждения часто ломалась, и тогда машина начинала стремительно греться изнутри. От этого азотные радиаторы, охлаждавшие микросхемы, таяли, что приводило к появлению излишней влаги в кабине. Мы давно собирались заняться этой проблемой всерьез, но каждый раз происходили события, не дававшие сосредоточиться на ней. Если кабину
