было никакого, подавай ему только молоденьких. Зажрался короче зверь. Тесей, прибыв на остров, быстро так разобрался с этим мафиози, порешил его. Потом, конечно, пьянка, возвращаясь домой, забыл поменять паруса как договаривался с отчимом Эгеем. Тот увидев черные парса, в расстройстве рассудка бросился в голубые волны. То ли плавать не умел, то ли обессилел, как Чапай утонул, и прозвали это море Эгейским. – Юра остановился, немного задыхаясь от сердечной астмы, потянул носом воздух. – Я чую, как пахнет море. Ирина, вот и дошли, покупай билет и ступай одна. Там надо быть одному. Иначе за разговорами ничего не увидишь, и тебе ничего не приснится.
Ирина облегченно вздохнула и ветерком понеслась по отутюженным мраморным ступенькам к древним храмам.
Ирина лежала полуобнаженная на постели в отеле. От вчерашней усталости, обезножившись, она еле шевелила рукой. Кондиционер как мешок Эола дул всеми ветрами. Ей не хотелось просыпаться, приоткрывая глаза, она снова закрывала и уносилась в свой полуденный сон, шепча: «Это все надо запомнить! Я счастливая женщина…»
Палило солнце, когда начался праздник. Играла музыка. Воины в нарядных костюмах поднимались к храму Богини Афины, которая сверкала драгоценностями, золотом, руки казались настоящими, несмотря на искусную отделку из слоновой кости. Храмовые жрицы, девушки держали лавровые венки. Жертвенный огонь распалял тело гетер. Ирина стояла в толпе юных дев. Она должна вручить самому сильному и храброму воину венок. И должна участвовать в культовом празднике, который был привнесен финикиянами и жителями Кипра. Венере поклонялись так же как Афродите, которая была намного добродетельнее и покровительствовала целомудренной любви.
Воины, распаленные солнцем и предстоящими ночными оргиями, все возбужденнее выкрикивали: «Хеллас! Эллада!» Ирина увенчала молодого грека венком, который смотрел глазами ее друга. Ей хотелось погладить волосы. Он задержался около нее и спросил.
– Откуда ты, прекрасная девушка?
– Оттуда, где веют холодные ветры Борея.
– Сегодня большой праздник. Я хочу провести его с тобой. Я принесу богине все что у меня есть, чтобы она разрешила провести эту, может быть, последнюю ночь в моей жизни. Я ради тебя совершу такой же подвиг, как ради Зевса.
– Встретимся под первой звездой, – взволнованно произнесла она. С наступлением вечера народ притекал к центру Афин. Все больше появлялись на улицах женщины, волосы которых были окрашены в желтый цвет. Это были гетеры. Старые гетеры усаживались у высокого окна, выходившую на улицу, зазывая прохожих, прикладывая к губам миртовую ветку. Ее заметил молодой грек, который был увенчан лавровым венком днем в храме. Он искал Ирину. Старая гетера приблизила большой палец к безымянному, показывая кольцо. Она ждала, когда он поднимет вверх указательный палец правой руки, но грек покачал головой, сделал знак, что ищет прекрасную Таисю Борейскую.
Город быстро погрузился
