Пустыня внемлет Богу. Роман о пророке Моисее. Эфраим Баух

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Пустыня внемлет Богу. Роман о пророке Моисее - Эфраим Баух страница 28

Пустыня внемлет Богу. Роман о пророке Моисее - Эфраим Баух

Скачать книгу

черноте, вставшей перед глазами, знакомо сверкнул огненный лик, вознесся вихрем из медово-молочной размытости.

      Обозначил живое присутствие Месу.

      Пылающей головешкой обжег ему язык.

      Все это может ощущаться блажью, галлюцинацией перегретого и обессиленного экстазом воображения, но сверкнувший в черноте за-глазья лик подобен огненному клинку, касающемуся того, самого сокровенного, за которым уже нет места сомнению.

      И падает пелена, и устанавливается бессильное, но спокойное равнодушие.

      И все происходящее вокруг воспринимается как сплошной психоз охваченного истерикой подобострастия массового сознания.

      Миг, когда слепой напор вод вот-вот сломит одинокое, борющееся за свою жизнь течение.

      Внезапно обострившийся взгляд Месу замечает масковидность.

      Глава четвертая

      Ангел спасающий

      1. Соты, хранящие мед и горечь вечности

      Врачи, знахари, жрецы из кожи вон лезут, но облегчение не наступает. Месу замыкается в себе, с головой погружается в чтение и письмо. Потому больше всего проводит время с великим знатоком языков и разных видов письма – иероглифического, жреческой скорописи, упрощенного, клинописного – жрецом и учителем Итро, несмотря на жесточайшее сопротивление великого Анена, клятвенного ненавистника Итро: чужак возомнил себя чуть ли не пророком.

      С какой-то странной надеждой, тлеющей в уголках глаз, ожидает Месу вечера, чтобы появиться со своим черным ларцом на необъятной крыше дворца, не отказываться ни от одной игры и все партии выигрывать с нескрываемым ожесточением, доказывая окружающим, а по сути самому себе, что тяжкое косноязычие и даже опасность полной немоты вовсе не превратили его в существо с изъяном, которое надо жалеть.

      Наоборот – предельно обострили его интуицию и ум.

      Он поражает Итро цепкостью своей памяти, с одного раза схватывающей внутренние таинственные пружины языка и письменности, то, что делает их подобными сотам, хранящим в себе мед и горечь вечности.

      Письменные его ответы предвосхищают то, что Итро лишь собирался ему объяснять. «Этак, чего доброго, и я начну заикаться», – потрясен Итро, про себя читая текст Месу: «Рисунок, начертанный с целью передать звук или смысл, тут же с начертанием теряет свою первородность, свое первичное значение. Это уже знак. Он вступает во взаимодействие с другим знаком – и в тот же миг выступает уже как орнамент, рисунок, отвлечение, речь, закрепленная на папирусе, – но не птица, бык, дверь, верблюд, посох».

      Итро, обладающий даром ясновидения, пасует перед умением этого молодого человека находить корни слов. Ведь язык в значительной степени некое чудо-чудище, само утвердившее себя и развивающееся по собственным законам. А ведь в начале, скорее всего, порождено было людьми, но так давно, что стало мифом.

      Мифы, байки, шепотки.

      Однажды, когда обеспокоенная мать Месу пытается через Итро хотя бы чуть укрепить явно ослабевшую связь

Скачать книгу