меня не привлекал. Ничего не видела в привлекательных парнях. Такие люди любят развлечения на одну ночь, и… насилие.
Подняв голову, я смогла разглядеть глаза мужчины, до сих пор скрывавший их от меня. Зеленые, с очень густыми ресницами смотрели на меня в ответ. Мужчина спохватившись, отвернулся, но я смогла увидеть боль в его глазах. Чтобы ни случилось с ним, мужчина не мог найти покоя от перенесенной боли. И никогда не сможет. От этого мне стало невольно грустно и обидно.
– Уходи, – вывел меня из раздумий глубокий голос.
Я послушалась, пошла следом за горничной, но на полпути остановилась. Мужчина стоял на том же месте, опустив голову разжимая, то сжимая кулаки.
– Как вас зовут? – услышала я свой неуверенный голос.
– Андрей. Андрей Дмитриевич Минаев.
И он ушел, оставив за собой легкую грусть.
За пару часов проведенных в особняке Минаевых, я успела обзавестись друзьями и врагами. Спустя час после разговора с Андреем Дмитриевичем, Алевтина Сергеевна ввела меня в курс дела и познакомила с девочкой. С малюткой мы сразу не поладили. Елена, так звали дочку недружелюбного хозяина дома, завидев меня, заплакала и убежала, как я поняла в кабинет любимого папочки. Уж не знаю, что он ей такого сказал, но вернувшись, малышка написала на бумаге извинения, показав маленький язычок.
Маленькая избалованная нахалка. Девочка оказалась до жути капризным ребенком. Ни уговоры, ни просьбы, не требования и даже гневного голоса никак не заставляли малышку призвать к дисциплине. Слуги в доме со смехом наблюдали за моими безуспешными попытками.
– Один день и ее уволят, – говорили за моей спиной. Мне стало смешно. Слуги, державшие дом в таком запустении, смеялись над моими скудными попытками воспитания дьяволицы.
Вечером того же дня, укладывая девочку спать, я невольно подумала о ее матери. Где она? Почему она не с дочкой? Как посмела оставить спящую принцессу? Я невольно разозлилась на мать малышки, кем бы та не была.
С трудом уложив малютку спать, я тихо закрыла за собой дверь.
– Ну как довольна?
Я вздрогнула, обернулась и заметила за спиной Алевтину Сергеевну.
– Эта проказница кого хочешь доканает.
– В ее возрасте это нормально. – Широко зевнув, я удивилась слабости своего тела. За прошедшие часы, проведенные с малышкой, не заметила, как устала. – Дети. Я, пожалуй, пойду к себе.
Алевтина не думала уходить, идя за мной следом.
– Что-то случилось? – спросила я. От усталости мой голос походил на шепот.
– Андрей Дмитриевич велел передать, что завтра уезжает на целый день, и вы остаетесь с Еленой.
– Понятно.
Почему то перед глазами мелькнул хмурый взгляд зеленых глаз, тыча в меня пальцем, и улыбнулась. Что отец, что дочь. Оба тираны.
– Это все?
Алевтина Сергеевна недобро хмыкнула.
– Я тебе не передатчик, но Андрей Дмитриевич приказал Вам не выходить завтра из дома с девочкой.
