И правда, через пару минут Алли пришел в себя и ответил.
– Мы не должны никого спасать. Единственное что следует сделать – это рассказать о случившемся Родителям. Они должны решать, как поступить.
– Нет! – возмутилась я.
– Мы не знаем, какими могут быть последствия этого чудесного спасения, тем более если раньше подобное не случалось. Тебе ведь известно значение нашей миссии, масштабы последствий: бермудский треугольник, города-призраки, корабли-призраки, перемена погоды, влияние острова на нашу психику…
– Я понимаю. Но мы не можем его убить.
– Я не говорил об убийстве. Нам всего-то нужно рассказать Лэю. Может быть, ему известны подобные случаи.
– Ты прекрасно понимаешь, что для него главное – поддержание числа жителей острова и следование миссии.
– Может и так, – согласился Алли. – Но ты не должна отрицать возможные негативные последствия спасения этого человека.
– Помнишь, ты говорил, что остров способен спасать умирающих?
– Это другое. Это касалось новорожденных детей с диагнозом, а не тех, кто должен был погибнуть, едва приблизившись к берегу.
– Тогда почему такого не происходило раньше?
Мой вопрос остался без ответа. Неужели Алли не поможет мне? Нет, он не просто не поможет, он собрался рассказать обо всем нашим Родителям! Напрасно я поделилась с ним этой историей. Ее следовало скрыть ото всех, включая моего брата. И напрасно я решила, что он способен понять меня. Ведь ему было завещано спасти детей, от рождения приговоренных к смерти, а не убивать бесчисленное количество ни в чем не повинных людей. Я искала помощь и понимание там, где их по определению не существовало. Пребывание на материке все-таки изменило Алли.
– Хорошо, – сказала я, поднявшись с кровати. – Каждый имеет право на собственное мнение. Ты совершенно не обязан помогать. Я прошу тебя только об одном: никому ничего не говори. Прошу тебя, не заставляй меня жалеть о том, что я тебе рассказала.
– Но… – попытался возразить Алли.
– Ты ведь не знаешь точно, чем обернется спасение этого человека. Вдруг ничего страшного не случится?
– Ты уверена в своей догадке? А если ты окажешься не права?
– Алли, все дело в том, что мне не нужно гадать, пока у меня есть вера.
– Ты хочешь рискнуть?
– Я готова рискнуть. Это хоть как-то поможет мне облегчить чувство вины. Ты даже не представляешь, каково это – убивать. Каждый раз я вижу беззащитных людей, которые борются за свою жизнь до последнего. Их крики снятся мне по ночам. Они сами мне снятся. И их близкие тоже. Они обвиняют меня, говорят, что я никогда не смогу искупить свою вину, что мое поведение ничем нельзя оправдать. И этот чудом спасшийся человек – моя последняя надежда на то, что кошмары закончатся, хотя бы во сне. Я прошу тебя, если не желаешь помочь мне, хотя бы никому ничего не говори. Дай мне время. Умоляю.
Простояв
