чип сообщил полиции, что жертва испытывает боль, а вскоре и вообще функции жизнедеятельности прекратились, законоблюстители ринулись к месту преступления. Однако приложения в мобильных телефонах золотой молодёжи закричали, заверещали всеми трелями и запереливались, сигнализируя о приближении стражей порядка, и молодёжь успела выкопать тела и уничтожить их в специальной высокоградусной печи, которой была оборудована дача богатеев. И только хакеры, неизвестные анонимусы, восстановили картину и ход преступления и слили в прессу. Однако, поскольку программы хакеров несертифицированные, суд не принял к рассмотрению доказательства, добытые преступным путём.
– Ты это помнишь? – спросил Цой.
– Помню, конечно, ответил Юрий.
– В вашем мире все знают, что бедные никто, а богатые – всё. И богатые могут делать с бедными всё, что угодно.
– Так всегда было, – привычно повторяет Юра чужие слова журналистов.
– И «самая горькая правда лучше самой сладкой лжи»?
– Именно.
– Ты сейчас повторяешь формулы ваших лживых СМИ и их пропаганды. Они, как всегда, служат сильным мира сего.
– Ладно, – не нашёлся что ответить Юрий. – Есть вещи, о которых лучше не думать.
– Ты опять повторяешь чужие слова, – с грустью заметил Цой.
– Давай не будем о грустном, – сказал Юрий, и Цой опять усмехнулся, как будто ждал такого ответа, и попросил:
– Скажи что-нибудь от себя, а?
– Ты говоришь со мной, как с обреченным.
– Ты и есть обречённый, – ответил Цой, и опять провёл ладонью в воздухе: – Этот мир жесток, – а Юрий увидел ещё одну мысленную и насланную Цоем картину:
Скальпель режет кожу и плоть под ней, кровь брызжет брызгами, и Юра испытывает боль.
– Это меня, что ли?
– Да. Могу отмотать обратно.
В отверстия его тела входят чужеродные тела, он трепещет от боли и слышит, как рвётся его плоть.
– А потом что?
Цой молча проводит ладонью, и Юрий ничего детально не видит.
Белый, пыльный, огромный, клубящийся взрыв боли – а потом темнота.
– Это ещё один вариант развития событий, – подвёл заключение Цой. – Если бы тебя не убили у насыпи, то сдали бы тем, кто хорошо заплатит за кусок живого мяса. Пока что живого мяса.
– Всё равно я не согласен.
– Ты не согласен с этим миром? Мир всесилен, и ему твой ответ безразличен. Таковы уж его законы.
– Мне наплевать, – ответил, не думая, Юрий. – Да дело даже не в том.
Юрий сам не понимал, зачем он спорит, ни с кем бы другим он спорить не стал, но сейчас он мог поступить так, как хочется, не пытаясь подстроиться под собеседника, чем он и спешил воспользоваться, дабы понять что-то важное для себя.
– А в чём тогда дело? –спросил Цой.
– Ты ведь тоже можешь миловать и убивать. Но почему, почему ты сделал так? Не просто убил, но жесточайшим образом?
– А
