брызгая, льется горячая вода. Это вода из корабельного опреснителя – «Игефельд» стоит под парами в ожидании скорого выхода в море. И, значит, все системы работают. Теоретически.
Я делаю глоток. Обжигаюсь – ч-черт.
Вода отдает ржавчиной и машинным маслом.
Когда я допью до конца, на стенках кружки останутся темные разводы.
Капитан первого ранга Зеф Маттиус Нахтигер выходит в сиамском шелковом халате; завязывает пояс, садится в кресло. Тщательно, чтобы ничего не упустить, зевает. На полах темно-зеленой ткани распускаются громадные красные цветы. Кнопка вызова караула – прямо перед ним: латунная, отполированная. От частого использования, что ли? Только протяни руку. Вместо этого капитан переводит один из рычажков в положение «включено». Ди-дзинь. Нахтигер снимает трубку корабельного телефона – раструб отсвечивает медью:
– Тим, кофе, пожалуйста.
В халате он похож на знатного сиамца, мандарина. Узкоглазые «аристо». Там, у себя на материке, они правили жизнью и смертью, казнили и миловали; здесь работают в киторазделках и прачечных. В клубах пара, с обваренными красными руками – они смотрят на нас из влажной полутьмы. И молчат. Раскосые, ничего не выражающие глаза их загадочно… ужасны?
Сиамцы никогда ничего не забывают. Как слоны.
Капитан поднимает голову и словно видит меня впервые. Молчание. Тихий гул вентиляторов. Тикают часы: тик, ток, тик, ток.
– Господин капитан, – говорю я.
– Я слышал, вы подали жалобу в комиссию адмиралтейства? – Нахтигер закидывает ногу на ногу, поправляет полу халата. – Это правда?
Я смотрю на его качающийся тапочек.
– Вы прекрасно осведомлены, господин капитан.
«От младшего артиллерийского офицера броненосца «Игефельд Магаваленским». Рапорт.
Патроны, имеющиеся к 6-дюймовым скорострельным пушкам системы Канэ, снаряжены гильзами, из которых часть имеет неплотный обжим, что может привести к попаданию внутрь влаги. При доступе влаги повышение температуры будет способствовать ускоренному окислению пироксилинового заряда. Так как в боевых погребах для 6-дюймовых патронов системы охлаждения (в т. ч. предусмотренные проектом) установлены не были…»
И так далее.
Коротко: боевые погреба нагреваются, опасны, возможен взрыв, настаиваю. Дантон.
Причем подал через голову капитана Нахтигера. И через высокую фуражку адмирала Штольца, командующего 1-й эскадрой. Другими словами, если меня придут распинать, я знаю, кто это будет.
Впрочем, сейчас меня волнует это меньше всего.
Дуэль.
– Считаете себя умнее других, лейтенант? – спрашивает Нахтигер.
Я не сразу понимаю, о чем он. Момент растерянности.
– Нет, но… пироксилин…
– Или просто боитесь?
– Господин капитан! – Я вскидываю голову, горячая волна упирается под горло. – Прошу вас, аккуратней с выражениями.
