к своей особе меня, и мне осталось лишь смириться с приговором злой судьбы. Ну скажите, если девице вдруг втемяшилось, что вы сходите по ней с ума, и она является к вам с признанием, что дает своему жениху отставку и готова связать свою жизнь с вами, – так вот, спрашиваю я вас, разве есть у порядочного человека выбор?
К счастью, в последнюю минуту все уладилось, эти идиоты помирились, но меня до сих пор бросает в дрожь при мысли об опасности, которая нависла надо мной тогда. И если честно, я не буду чувствовать себя в безопасности, пока священник не спросит: «Согласен ли ты, Огастус?..» – и Гасси смущенно прошепчет: «Да».
– Если хочешь знать, я и сама не собираюсь быть на этой свадьбе. Терпеть не могу сэра Уоткина Бассета и не желаю оказывать ему ни малейшего внимания. Подлец, негодяй!
– Стало быть, вы знаете этого старого мошенника? – удивился я, получив в очередной раз подтверждение истины, которую люблю повторять: мир тесен.
– Конечно, знаю. Он приятель Тома. Они оба коллекционируют старинное серебро и по поводу каждого предмета сварятся друг с другом как собаки. Месяц назад он гостил у нас в Бринкли. И знаешь, как отплатил за все наше радушие и гостеприимство? Попытался тайком переманить Анатоля!
– Не может быть!
– Еще как может. К счастью, Анатоль остался нам верен – после того, как я удвоила его жалованье.
– Утройте его, тетенька, платите ему в пять, в десять раз больше! – с жаром воззвал к ней я. – Пусть этот король бифштексов и рагу купается в деньгах, лишь бы остался в вашем доме!
Я страшно разволновался. Наш несравненный кудесник Анатоль чуть было не покинул Бринкли-Корт, где я могу наслаждаться его кулинарными шедеврами, стоит мне напроситься к тетке в гости, чуть было не переметнулся к старому хрычу Бассету, уж он-то никогда не пригласит к себе за стол Бертрама Вустера. Да, это была бы катастрофа.
– Ты прав, – согласилась тетя Далия, и глаза ее запылали гневом при воспоминании о подколодном предательстве. – Сэр Уоткин Бассет просто разбойник с большой дороги. Ты предупреди своего приятеля, пусть Виски-Боттл в день свадьбы держит ухо востро, а то раскиснет от нежных чувств, тут старый жулик и украдет у него булавку из галстука прямо в церкви. Ну все, выкатывайся. – И она протянула руку к эссе, в котором содержались, как мне показалось, глубочайшие откровения касательно ухода за младенцами – как в болезни, так и в здравии. – Мне надо прочесть несколько тонн корректуры. Кстати, передай вот это при случае Дживсу. Очерк для «Уголка мужа», посвящен атласной ленте на брюках к вечернему костюму, мысли высказываются чрезвычайно смелые, я хочу знать мнение Дживса. Вполне возможно, что это красная пропаганда. Надеюсь, я могу на тебя положиться? Повтори, как будешь действовать.
– Пойду в антикварную лавку…
– …что на Бромптон-роуд…
– …да, как вы уточнили, что на Бромптон-роуд. Попрошу показать мне корову…
– …и презрительно фыркнешь. Великолепно. Ну, шпарь. Дверь у тебя за спиной.
В
