наделил меня прекрасной женщиной, – прошептал он, – желанной и страстной. Я и не мог подумать о таком подарке.
Да уж. Сначала – чтоб на вид звезда и в постели тигрица. А как утро наступит – жрать давай, красавица, и шкуры стирай! И шалаш прибери, и скотину выпаси, и что это ты такая распатланная? А ну быстро сделалась, как вчера была – в неглиже и побрякушках!
Правда, все мысли тут же испарились. Волна удовольствия и немножко стыда заставила прогнуться и чуть потянуть золотистые пряди.
Как сказать, что не здесь и не сейчас, когда руки такие ласковые, а губы такие умелые? Кажется, что солнце скатилось с небес и напоило собой его поцелуи и прикосновения. Я потеряла счет времени. Изгибалась на берегу, не думая, как выгляжу со стороны. Срывалась на хриплые стоны и умоляла не останавливаться. Или это только казалось?
Оргазм накрыл яркой вспышкой, заставив позабыть, как дышать. Я хватала воздух ртом и старалась не смотреть на Грехта, чуя, что как только наши глаза встретятся – зальюсь румянцем, словно юная дева.
Грехт взял меня пальцами за подбородок и повернул лицо к себе. Посмотрел, улыбнулся, заметив мое замешательство, и прижался к губам.
– Что это было? – все же спросила я, справившись с эмоциями, едва поцелуй оборвался.
Грехт хмыкнул:
– То, что надо, – лаконично выразился он. – Прости, что не сдержался, но в то же время ни капли не жалею об этом. Дочери Чиу – соблазнительнее простых женщин, убедился на собственном опыте.
Не жалеешь? О да, детка. А как я-то не жалею. Так, ладно, брысь пошлые мысли.
Волосы растрепались и русалочьими прядями теперь свисали, закрывая обзор. Я села и, сгребя гриву, быстро-быстро начала плести косу.
– Слушай, а есть у тебя ткань, прикрыть тело? – спросила, чтобы хоть на какое-то время выражение лица Грехта вновь стало прежним. А то сейчас он был похож на кота, облопавшегося хозяйской сметаны.
В ответ – тишина. Я посмотрела на Грехта. Он изумленно смотрел на меня в ответ.
– Что? – не выдержала я. – Я там видела отрез ткани в котомке. Или его нельзя?
– Тебе так плохо? – озадачил Грехт вопросом, что я даже на мгновение прекратила плести косу.
– То есть?
Он пожал плечами.
– Сейчас тепло. Зачем надевать лишнее?
Я потеряла дар речи, молча уставившись на Грехта. Вот как у них все просто, оказывается! Но чести ради стоит сказать, что на нем есть хоть какая одежка! Я же вообще бегаю в костюме Евы!
– Это не есть практично, – пробормотала я. – К тому же не привыкла.
– Ну, надо же когда-то привыкать, – хмыкнул он и поднялся на ноги.
Я выдохнула сквозь стиснутые зубы. Вот варварюга упрямая!
Он протянул мне руку и улыбнулся:
– Не злись, Любовь. Ты очень красивая, на тебя приятно смотреть и… не только.
Хотелось огрызнуться, но последние слова заставили
