уже меня и моих товарищей мучает вопрос: «Почему комсомольская организация стала такой доступной?» Мы справедливо беспокоимся об упадке престижа звания «комсомолец», так не эта ли доступность принизила роль, которую комсомол играет в жизни молодёжи? Не это ли породило все те многочисленные проблемы, которые стоят сегодня перед комсомолом»
(Советская пресса, октябрь 1986)
Работа в хирургии «десятки» начиналась в 8.30. В отделениях проходили летучки- «пятиминутки» по сдаче смены дежурными врачами и медсёстрами, затем в 9.00 все хирурги собирались на третьем этаже в конференц- зале на общехирургическую пятиминутку. Или, как она более правильно называлась, «конференцию». Вёл её профессор Тихомиров, присутствовали прочие сотрудники кафедры, все заведующие отделениями, все дневные врачи. Дежурные врачи присутствововали обязательно, так как их черёд был теперь отчитаться о дежурстве перед профессором и всем коллективом хирургов. Присутствовала так же и молодёжь- клинические ординаторы, семикурсники-интерны, шестикурсники- субординаторы, пятикурсники- студенты. Иерархия в хирургии была очень пёстрой и запутанной. Зато собрание получалось представительным и многочисленным. Дежурным хирургам иной раз предстояло отчитываться перед аудиторией из двухсот человек.
Порой даже просторный зал не мог вместить всех собравшихся. Опоздавшим из-за отсутствия мест приходилось стоять вдоль стеночки в два и три ряда. Совсем опоздавшие могли просто уже не поместиться.
Среди шестикурсников, самой многочисленной и самой пытливой публики, не все были субординаторами- хирургами. Присутствовала здесь сегодня и новенькая группа акушеров- гинекологов. Будущие специалисты по женским болезням (если беременность и роды можно было назвать «болезнями), придя в этот специфический мир, сразу же ощущали на себе то особое высокомерие и насмешливое презрение, с которым все, особенно самые молодые хирурги, относятся к нехирургам, а особенно к тем, кому тоже приходится пользоваться скальпелем в своей работе. Гинекологов или демонстративно не замечали, или ехидничали, поддразнивая, или просто молча мирились с их присутствием. Поэтому тем приходилось держаться дружно и кучно, стараться приходить первыми и сразу же занимать для своих самый дальний уголок зала, «забивая места» для опаздывающих.
Надя Берестова была одним из 12 студентов в этой группе. Она приехала сегодня специально пораньше, одной из первых, чтобы успеть оглядеться на новой кафедре и понять что к чему. Собираясь вполне осознанно связать свою дальнейшую жизнь с практическим акушерством, Берестова тем не менее питала определённую слабость к хирургии и к хирургам. Ещё до поступления в институт, она, будучи девушкой романтичной, находила в этих словах что-то априорно прекрасное и манящее к себе, точно белый парус на морском горизонте. На последнем курсе мединститута, когда каждый студент знает каждого, Берестова была известна под идиотской кличкой «Крупская», которая приклеилась к ней давным-давно. Наверное, это было связано с тем, что её звали Надежда Константиновна, как и супругу Ленина. Неизвестно,
