гуляет.
Налетит – разом зеленоватыми гребешками вся поверхность Ильменя покроется, валы, один другого выше, так и вздымаются и брызжут пеной, со дна же песок, трава так и поднимаются, потому что неглубок Ильмень и волны легко песок на поверхность выносят.
Горе неопытному пловцу, что в бурю рискнет на озеро выйти. Не миновать ему гибели. Где же слабому человеку с разъяренной стихией справиться! Закрутят его валы грозные, опрокинут утлое суденышко, захлещут его водой – нет спасения.
Вот и теперь нависли над Ильменем тучи черные, грозовые, низко совсем плывут они по поднебесью.
День они затуманили, солнце скрыли. Однако все кругом тихо, зловеще тихо. Даже Ильмень сам затаился, как будто готовится к нападению грозного, могучего врага, с которым вот-вот в бой вступить придется. Только все больше и больше зеленоватых гребешков на его поверхности взбивается.
Зеленеет старик от злости, что ли?
Но что это за едва заметная точка среди озера чернеется?
Ведь она как будто даже движется? Уж не челнок ли какой спешит к берегу до бури добраться?
Так и есть – челнок. Двое смельчаков на нем. Это Вадим и варяг Избор.
Их челнок, на котором они осмелились выйти в озеро, был самой первобытной конструкции – просто выдолбленный и обожженный потом ствол гигантского дуба. Однако это неуклюжее судно все-таки легко скользило по поверхности все еще зловеще-спокойного Ильменя. Оба пловца с тревогой посматривали на покрывавшееся тучами небо.
– Не уйти до бури, – произнес наконец один из них, сидевший на корме челнока. – Сейчас поднимется ветер.
– Почем знать, Вадим, – отозвался другой, – теперь и до берега недалеко, как-нибудь да доберемся.
– Нет, Избор, смотри.
Как раз в эту минуту налетел шквал. Ильмень как будто только этого и ждал. Сразу загуляли по нему валы, догоняя друг друга. Сильный порыв ветра рассеял было тучи, но потом они снова сомкнулись – и стало над озером еще мрачнее и темнее.
– Держись! – крикнул опять Вадим.
Новый шквал, за ним другой, третий. И вдруг со всей своей страшной силой заревела буря.
Один другого выше вздымаются валы. Челнок то с быстротой молнии взлетает на самый гребень их, то опять опускается в водную бездну. Нечего и думать о сопротивлении разбушевавшейся водной стихии, у погибающих и не мелькала даже мысль о спасении, они только старались отдалить страшную минуту, нисколько не сомневаясь, что сама по себе она близка и неизбежна.
Несмотря на весь ужас положения, злобно по-прежнему глядит на Избора старейшинский сын. Его черные глаза так и мечут молнии.
Он как будто позабыл о грозившей опасности и только и думает, что о своем враге. Вспоминается ему предсказание Мала.
– Князь Вадим, – прервало размышления молодого человека радостное восклицание Избора, – гляди, берег близко!
– Где? – быстро поднялся с сиденья на корме Вадим.
Действительно,
