Осторожный Танюшкин не любил лишней беготни и неожиданностей. К счастью, сразу после приземления в столице Катара выяснилось, что до вылета в Гоа целых три часа.
Танюшкин забросил на плечо красную сумку и двинулся сквозь пеструю толпу пассажиров мимо кричащих витрин. В глазах рябило от конфет, духов и женских платков.
Он зачарованно наблюдал, как в сопровождении усатых мужей проплывали индуски в своих невероятных сари, и золотые браслеты позвякивали на их смуглых запястьях. Потом внимание Танюшкина привлекли арабы в белых балахонах, которые величественно шествовали по залу, а за ними семенили женские фигуры, закутанные с головы до ног в черное.
Он так засмотрелся на диковинную процессию, что едва не столкнулся со здоровенным мулатом. В следующий миг огромная ручища ухватила Славу за локоть и легко передвинула на полметра вправо.
– Не загораживаем проход, амиго, – посоветовали ему на чистом русском.
Танюшкин остолбенел от удивления, а верзила смерил его насмешливым взглядом черных глаз-маслин и, ухмыльнувшись толстыми губами, лениво отвернулся.
Слава, который при своих метр восемьдесят восемь привык глядеть на окружающих сверху вниз, почувствовал себя рядом с ним как ученик пятого класса, уткнувшийся на перемене в живот старшеклассника.
Обычно миролюбивого Танюшкина так раздосадовало это происшествие, что он покраснел и с детским вызовом уставился в широкую спину неторопливо удаляющегося гиганта. Словно почувствовав между лопаток чужой взгляд, мулат обернулся и дружески подмигнул Танюшкину, чем сразу обезоружил того и поверг в страшное смущение.
Потолкавшись у витрин с золотом, Слава вернулся к выходу на посадку, нашел свободное кресло-шезлонг и с удовольствием вытянулся во весь рост. До отлета оставалось около часа. Главное – не заснуть. Он оглянулся на пассажиров: нет ли кого из русских поблизости, попросить, чтобы разбудили, если что… Да куда там! Одни иностранцы! На всякий случай завел на телефоне два будильника и стал лениво просматривать газету, которую догадался прихватить из самолета. Клонило в сон, но он держался. Скоро посадка, лететь долго, еще выспимся…
Человек-слон появился перед ним незаметно. Секунду назад его не было, а вот уже сидит напротив – голова большущая, хобот длинный, морщинистый. Сложил пухлые, как у младенца, руки на огромном животе и с хитрецой посматривает на Славу маленькими умными глазками. – Море любишь? – и вопрошающий взгляд на Танюшкина.
– Очень! – расплылся в улыбке Слава и добавил застенчиво: – Я на Гоа лечу.
– На Го-о-а? – с деланным удивлением протянул слон. – А разве не в Варанаси?
– Ва-ра-на-си? – в свою очередь непритворно удивился Слава, точно пробуя на вкус незнакомое название. – А там тоже море?
– Не-е, – слон покачал большущей головой, – в Варанаси моря нет. Но ты не волнуйся! Там удивительная река!
Пробуждение вышло внезапным. Танюшкин вскочил на ноги, и, хотя еще толком не проснулся, шестое чувство
