женский голос, вскинул голову и увидел яростный блеск в глазах обратившейся к нему девушки в зеленой майке.
Всполошившееся сознание мгновенно выхватило детали: упавшие на лоб светлые взлохмаченные волосы, гневно раздувающиеся крылья тонкого носа, маленькое, как у ребенка, ухо с дырочкой от сережки.
Пассажиры, которые протискивались с вещами в узком проходе, то и дело толкали ее в спину, и раскачивающийся хобот слона почти уткнулся Танюшкину в лицо.
Слава вскочил, неуклюжий, бордовый, как помидор «бычье сердце» с маманиной грядки на даче. Выходит, все это время он тупо пялился на ее грудь. Хитрый слон нашел, где устроиться! «Может, не заметила?» – вздохнул он с надеждой, отодвигаясь и пропуская девушку на ее место к иллюминатору, однако понял – еще как заметила!
Села и сразу отвернулась. Опустила темные длиннющие ресницы. И что удивительно, стоило ей повернуться в профиль, ощущение детской беззащитности сразу исчезло. В глаза бросился решительный подбородок с мальчишеской ямочкой. Нижняя губа сердито прикушена. Похоже, злится. А причем тут он, Танюшкин? Это все шкодливый слон. Сыграл с ним дурацкую шутку!
И тут Слава нахмурился. Что за чертовщина с этим слоном? Да и с ним самим творится что-то неладное. Будто он и вправду поверил, что приснившийся ему человек-слон существует. Может, от беготни в Катаре крыша поехала? Танюшкин осторожно потрогал лоб. Потный, но вроде бы не горячий. Без градусника не разберешься.
Да… Не зря маманя с сестрой отговаривали ехать! Сидел бы себе дома, и слоны бы не мерещились! «Все! – решил он. – Больше никаких слонов!»
Танюшкин скосил глаза, чтобы увидеть, чем занимается недруг, избравший своим местом жительства зеленую майку, и… встретил взгляд, твердый и холодный, как серый гранит в пасмурный день. Рассерженно взметнулись темные брови…
Возникла секундная пауза, губы соседки чуть шевельнулись, и Танюшкин, ужаснувшись тому, что могло за этим последовать, трусливо отвернулся. Его взгляд уперся в пол, словно он пытался рассмотреть каждую ворсинку на ковровом покрытии.
Девушка промолчала, однако правой щекой Танюшкин ясно ощущал, как невыносимо сгустилась атмосфера над не занятым креслом между ним и сидящей у окна незнакомкой. Да уж… Если вспомнить взгляды, которые он на нее бросал, то – кто знает? – может, она приняла его за маньяка, по недосмотру выпущенного из психушки.
Помощь пришла очень вовремя. Словно из-под земли, появилась еще одна девушка. В бейсболке, кареглазая, темноволосая, со смешливым и немного удивленным выражением на круглом лице. Складную фигурку обтягивала красная майка. К счастью, без слона. Волосы собраны на затылке в упругий хвостик, который весело подпрыгивал, когда она вертела головой.
Темноволосая бесцеремонно согнала Танюшкина с места и, усевшись между ним и зеленой майкой, тут же забросала первую пассажирку градом вопросов, на которые та отвечала сдержанно.
Невольно прислушиваясь к их беседе,
