тебе что-то не нравится?! – с гневом пронёсся вопрос.
– Всё изумительно, – скоротечно дал ответ юноша.
– А как тебе здесь? – въелся Давиан, нахмурив брови. – Ты ничего сам не сказал об этом.
– Да что тут говорить, – тяжело полилась речь Пауля, но он вовремя собрался и добавил бодрости в слова. – Ничего плохого не происходит, только всё хорошее. Отдыхаю, набираюсь сил.
– Отдыхает он… ты язык выучил? А то нам сегодня заслушивать лекции, а потом, так сказать, в массы их нести. Я надеюсь, ты не забыл, что уже послезавтра мы будем просвещать новых товарищей
– Не забыл, ты планшет взял? Мы же без него не дойдём до «Дома Иеалогической Мудрости». Я-то уж точно.
Давиан опустил руку во внутренний карман плаща и спустя миг в пальцах, в ладони сжато было небольшое, длинной с полкирпича устройство – экран на тонкой чёрной пластиковой подложке.
– Вот видишь, – потряс устройством Давиан. – Всё у меня есть. А теперь давай не будем терять ни минуты.
Пауль заметил, как Давиан нервозно его отчитывал за выпад в сторону его нового дома и с ненормальной радостью описывает его. Он и раньше был заносчивым и проявлял нездоровую тягу к Директории Коммун, как вспомнил Пауль, но теперь, такое ощущение, его будто поразила какая-то зараза, тронувшая его сознание. И не желая больше вызывать лишних подозрений человека, который с каждым становится более фанатичным и рьяным, Пауль без лишних слов и расспросов зашагал плечом к плечу с Давианом.
Двое парней миновали большую бело кирпичную ограду метра три высотой, и вышли в город.
– Как же тут превосходно! – донеслась дифирамба ликования от Давиана. – Вот она сила Коммун!
Пауль не видит тут ничего хорошего, и даже намёка на прекрасное. Гигантские исполинские дома, без цвета, без раскраски, фантасмагорией сумасшедшей высоты и массы создают невыносимо серый городской каскад из бетонно-каменных коробок, которые по чистому недоразумению обозвали зданиями. Прямые до умопомрачения дороги, с очень редкими диагональными отклонениями, расчертили городскую карту на ровные прямоугольники. Юноша не видит тут ничего, что было бы достойно тут внимания. Тут нет ничего кроме тотальной серости и холодности. Серые люди в бесцветных одеждах идут средь безликих зданий по унылым улицам и только пёстро разодетые солидные члены Партии, «Просвистели» или же красочные знамёна и знаки врезаются в сознание яркой кометой, вбивая в память их образы и приходя после недолгой прогулке по мрачному городу ничего кроме знатных партийцев, проповедников и знаков вспомнить нельзя. Для неподготовленного человека это очень трудно воспринять и даже тяжело, а поэтому Пауль старается как можно меньше смотреть по сторонам и идти только в такт с Давианом.
Два парня быстро миновали несколько улиц и, проходя через ещё одну удивительно небольшую площадь, прошли мимо удивительного здания. Красная гранитная крышка ложится на мраморные стенки, в одной из которых есть вход и вся эта конструкция
