меня в одиночестве. Ну и не то чтобы сам Ромка рвался в наш цирк… в общем, я решила, что в следующий раз без поддержки родственной души и ноги моей здесь не будет.
Мы расселись. Причем Март изменил традиции и пристроился по одну сторону стола со мной. Правда, между нами втиснулся Вишневский, наверняка специально. Счастливая парочка и мамуля оказались напротив, папа – как обычно, во главе стола.
– Похоже, утка отменяется, – заметил Симбирин-старший, заметно повеселев.
– Какая утка?! – ахнула мама, остальные обменялись недоуменными взглядами.
– Сентябрина сказала…
– Сентябрина вообще любит поговорить, – ожил Макар. Его глаза метали молнии: ясно, что Крокодилья невеста настучала о нашей девчачьей беседе.
– Виновна. Накажешь меня?
– Забуду.
– А мне нравится все, что ты говоришь, – шепнул сидящий рядом Вишневский. Меня передернуло от отвращения, я придвинулась к брату поближе.
К счастью, ненадолго все отвлеклись на салат. Только Вишневский жался все ближе, а я двигалась от него к Марту. В конце концов наше трио слилось в единую кучу, что не могло укрыться от папиного внимания:
– Почему рядом с моей дочерью все впадают в детство?
– Виновен! – признался Вишневский и даже не подумал отсесть подальше. В этом весь Андрей – ему все равно. Он, как Макар, не пытался произвести впечатление, не собирался вести себя как человек, которого пригласили на ужин в семью. Он вел себя, точно Андрей Вишневский десятилетней давности, тот же, что плевал на правила и поступал как вздумается и никогда этого не стеснялся.
Вот и сейчас… его рука совсем уж неприлично оказалась на моей ноге. Я посмотрела на Андрея убийственным взглядом, но тот лишь плечами пожал – мол, а что такого? Вишневский играл со мной во что-то, а я пока не разобралась, во что. Мы смотрели друг на друга, точно старые враги с неприличными мыслями в голове. И мне уж точно было не по себе от происходящего.
От Макара это не укрылось, он покраснел и придвинулся к невесте. Вместе они выглядели странно, как будто им некомфортно сидеть так близко. То ли напряженность обстановки сказывалась, то ли не все благополучно у них в раю. Макар понял, что совершил ошибку? Похоже на то. Я ведь сижу напротив, во всех смыслах более удачная партия. Красива, богата до неприличия, отец – солнышко, и чего еще парню в жизни надо? Самоутвердиться, вот что. А Крокодильная невеста чувствует все это, оттого тоже ерзает и мнется.
– Макар, ты нервничаешь? – Вишневский тоже заметил движение напротив.
– Что за глупости, – отмахнулся тот.
– Или тебе неловко?
– Андрей! – пискнула мамуля.
– Мы оба волнуемся о предстоящей свадьбе, правда, малыш? – прощебетала Крокодильша, глядя на Вишневского по-особенному злобно. Взгляд мне показался странным и вызывающим вопросы.
– Обожаю свадьбы.
– Особенно если жених и невеста в итоге доходят до алтаря, – поддакнула
