с ней жизнь становилась для Бориса еще мучительнее, чем прежде. Поскольку они жили в разных городах, видеться им удавалось крайне редко. Письма в те годы были не электронные, а бумажные, в конвертах с марками. Шли они быстро. При хорошем раскладе от Москвы до Киева письмо доходило за три дня. При плохом – за пять-семь или исчезало навсегда. Телефоны тогда были не у всех. Поэтому в промежутках между письмами общаться приходилось только в мысленном монологе. Это были мысленные письма длиною в день, а дни одиночества и разлуки были бесконечно длинны.
Когда тоска по Светлане совсем одолевала Бориса, он ехал в центр Москвы к Центральному телеграфу и там, в соседнем переулке, заходил в бывший храм, превращенный в междугородний телефонный узел. Звонить в Киев можно было Светиным соседям, с которыми она договорилась о такой услуге. Стоя в душной кабинке и обливаясь потом, Борис мог говорить более-менее свободно, а Светлана – сообразно своим обстоятельствам. Но что можно было сказать? Обменяться ничего не значащими словами да договориться о дате приезда… Чувства Борис вкладывал в стихи:
… И в бывший храм с решетками на окнах
Без куполов, без веры, без креста,
Я, белым днем блуждая как в потемках,
С волнением вошел, к тебе идя.
Безликий неф и номерные кельи,
Где одиночество до духоты,
И певчие на клиросе не пели,
Лишь шелест ног – шум суеты.
И не перед чем преклонить колени:
Стена и гипс – святого нет.
От прошлого величия – ни тени,
И в алтаре размен монет.
Здесь нет тебя и быть не может.
Твой голос лишь услышал я,
И, может быть, он мне поможет
Не умереть к исходу дня…
Великий Новгород
На набережной
Храм Успения Богородицы на Успенском вражке в Москве рядом с Центральным телеграфом (советские годы)
Телефонный переговорный пункт в бывшем храме
Успения Богородицы на Успенском вражке (советские годы)
Мысль о том, что Светлана тоже в него влюблена, даже не приходила Борису в голову. Это казалось невероятным. Кто он, и кто она! Как этой красивой, умной, эрудированной девушке, сотканной из одних совершенств, может чем-то понравиться такой никчемный человек, как он? Не спортсмен, не герой, а так… Рядовой технолог, без роду, без племени, без высокой зарплаты, без своей квартиры, без каких-то перспектив… Немыслимо! Семья Светланы отнеслась к появлению в их доме гостя из Московии сдержанно, хотя украинские корни были только у мамы Светланы. «Познакомились на экскурсии? Бывает. А к нам тоже на экскурсию? В командировку? Ну, будем знакомы…»
Встреча с Борисом в Новгороде стала для Светланы роковой. К своим двадцати семи годам она уже
