style="font-size:15px;"> На золоте амброзию вкушают
И нектаром сладчайшим запивают,
И он несет богам бессмертье дней.
Является богам в момент разгульный
Орел, и он Юпитеру твердит:
«На небесах, где власть твоя стоит,
Где я парил, как будто караульный,
Мой зоркий глаз увидел в облаках:
Невзрачная на вид толпа чужая,
Смиренная, при длинных волосах,
Идет, свой лоб желтеющий склоняя.
Лежат крестом на высохшей груди
Их руки; рать желает непременно
Ватагою через святые стены.
Что край хранят, украдкой перейти».
Юпитер рек: «Меркурий пусть поможет
Точней узнать про замыслы чужих».
Минервы речь: «Но станет нам, быть может,
Соседями отряд богов младых!»
«Так думаешь ты, дочь?» – «Страшусь я их!
Смеются зло над нами люди мира,
И наш порок – им тема для сатиры.
Стареем мы, скажу я прямиком,
И наш кредит – всё ниже с каждым днем!
Исуса я боюсь!» – «Он бог? Чертенок,
Сын голубя, он в хлеве был с пеленок
И на кресте погиб! Он – бог?» – «Как знать!»
«Забавный бог». – «И он смешон безмерно;
Он ближе к той породе легковерной,
Где он сумел всё, но не разум, взять!
Да, бог такой полезен для тирана,
Клепает цепь он у рабов всегда,
Он – Константина выученик рьяный
В политике. И миру с ним – беда!»
На четырех крылах летят проворно.
Меркурий вспять вернулся; самый вид
Богам твердит о новости позорной.
«То – боги!» – «Как? Не может быть! О стыд!»
«Они в чести, так утверждать я буду
Побольше нас давно у римлян всех.
Разительный, внезапный их успех
В кругу людей считаю я за чудо.
Я прочитал патент их не один:
По форме все, и подпись – Константин.
Оказывать ты должен уваженье
Теперь Христу со свитою его;
Бездельнику полцарства своего
Ты передать обязан во владенье!»
При тех словах вестей – со всех сторон
Крик бешеный раздался озлобленья:
«Падем на них!» – «На бой!» – «Идем в сраженье!»
«Они бегут». Но, тих и раздражен,
Покинув трон, властитель их серьезный
Два раза бровь свою насупил грозно,
И вмиг Олимп обширный тихим стал.
И болтуны бледнели без движений,
Потупив взор, храбрец затрепетал,
У всех дрожат, само собой, колени;
Довольный царь богов сказал: «Клянусь,
Что ничего не отобрал Исус!
Как встарь, моя крепка и ныне
