и шли. Снежинка косо пролетела возле носа.Ни единого вопроса больше не было. Футляр.
Человек в футляре. Узость взгляда – есть, по сути,
трусость.
Изворотливость, искусность – вот и весь твой
скудный дар.
Современный борзописец мне кричит:
«О чем базар?»
Отвечаю кратко: «Карр-р!»
Кар-навал окончен вроде. С общих нар —
и на свободе,
рифма ей – на небосводе. Вот свеча, а вот нагар.
Вот дымок – смотри, он тает. Вот восток —
смотри, светает.
Слово чистое витает, открестясь от чёрных чар,
и округа обретает ясность черт. Не слышу «карр-р!».
Что-то я не слышу «карр-р!».
Помню, шагом шёл нетвердым за притихшим,
помню, чёртом,
помню, мы пришли на Fordham1. «Кто ты есть,
скажи, фигляр?»
Ничего мне не ответил, только стал прозрачно-светел,
и тотчас, как я заметил, рассвело среди хибар.
Небо ожило, и ветер вымел все тринадцать «карр-р!».
Здесь твой дом. Прощай, Эдгар!
Тамара Яблонская /1947–2017/
Родилась и жила в Вильнюсе, в старших классах школы занималась парашютным спортом, год работала на комсомольской стройке под Воркутой, окончила философский факультет Ленинградского университета, затем более сорока лет работала в Литовской национальной библиотеке, выпустила несколько книг стихов и книгу прозы, была членом Союза писателей Литвы.
«Кто строит амбар…»
Кто строит амбар
кто строит собор
я выстраиваю эскорт
из снов и слов для тех
кто не боится
и торопится
успеть к самим себе
«Только ошибки…»
Только ошибки
или тяжелые как сны печали
наполняют жизни полый сосуд
холодной влагой
и она для нас как спасенье
без нее вырастают
худосочные души в пороках
как в перьях
и обманчивые свеченья
выбирают себе в светила
Визит
Приходят друзья в жилище поэта
где на столе забыта бумага
с единственным словом
друзья на правах друзей
методично
обстукивают
Fordham – во времена Эдгара По сельская местность, где поэт провёл последние годы жизни и написал «Ворона». Сейчас район Бронкса; примерно в часе ходьбы от него – Pelham.
