для порядка. Особенно выделялся среди воробьев один – он однажды даже пару раз тюкнул стекло клювом и глядел при этом на Бага с вызовом. Кажется, вот этот самый. Смельчак. Воробьиный Сунь У-кун. Уважаю.
«А ведь если он на меня так смотрит, да еще и выражается, можно даже сказать – кричит на меня, голос повышает, значит, тоже узнал мое… обличье… Мы определенно знакомы…»
«Вечером», – мысленно пообещал воробью Баг и медленно поднес к стеклу палец.
«Ну смотри», – пичуга взглянула на Бага оценивающе, взъерошила перья и снялась с карниза прочь.
«Еще Учитель упреждал не забывать о братьях наших меньших, – укорил себя Баг. – Прямо сегодня вечером повешу им сало. Как же я так!..»
Живая природа в самых разных ее проявлениях волновала Бага сызмальства. В далеком беззаботном отрочестве он свел тесную дружбу с жеребенком по имени Муган и проводил с ним все свободное от домашних забот время, пренебрегая обществом брата, и мудрая матушка Алтын-ханум никогда не ставила этого в вину молчаливому младшему сыну, хотя окрестная ребятня и посмеивалась иногда над Багом и его трогательной привязанностью.
Не оставлял Баг своим вниманием и прочую живность. Однажды, когда соседские дети, насмотревшись страшной и кровавой варварской фильмы «Крысы атакуют», изловили полевую мышь, повадившуюся в их юрту похлебать кумысу, и в назидательных, как им казалось, целях привязали к ее хвосту консервную банку раза в три больше самой мыши, Баг решительно выступил в защиту грызуна и, выдержав неравный бой, стоивший ему подбитого глаза, освободил пленницу… С тех пор пролетели годы, Баг заработал прозвище «Тайфэн», а посыльные Яньло-вана забрали к себе матушку. Старший брат, кедровальных дел мастер третьего ранга, надолго исчез в дебрях необъятной сибирской тайги. Да и Муган, из жеребенка превратившись в статного норовистого коня, успел одряхлеть и в один прекрасный день продолжил свой путь в бесконечном колесе перерождений; а уж что сталось с освобожденной мышью, про то лишь Будде ведомо. Но интерес к меньшим братьям не угас, нет – скорее лишь притупился в стремительных буднях честной службы, не оставлявшей, подчас, времени ни на что, кроме мыслей о главном.
А к этой зиме даже и главное как-то запуталось.
Траур у Стаси.
Да и студенты эти…
Вот и про синиц с воробьями забыл…
Баг подавил вздох и отвернулся от окна.
Шло очередное практическое занятие спецкурса, который он, ланчжун[3] Багатур Лобо, по просьбе своего начальника шилана[4] Алимагомедова взялся проводить для будущих сюцаев законоведческого отделения Александрийского великого училища. Баг не чувствовал к преподаванию ни малейшей склонности и, откровенно говоря, полагал себя слишком молодым для роли наставника. Но просьба – не приказ! – шилана и весьма теплый прием, который оказал ему дасюэши[5] отделения
Досл.: «мо́лодец посредине» 郎中. Приблизительно название этой должности можно перевести как «начальник отдела в министерстве».
Досл.: «мо́лодец-помощник» 侍郎. Вторая по важности должность в аппарате Палат. Обычно переводится как «заместитель министра», «вице-директор» и т. д.
Досл.: «Великий ученый муж» 大學士, ученая должность; здесь, видимо, что-то вроде привычного нам декана.
