могла видеть его, своего командира. Он, как она сразу поняла, был в их батальоне одним из самых главных, потому что часто именно он организовывал утреннее построение батальона и церемонно докладывал перед строем прибывшему комбату: «Батальон для проведения развода построен», – и что-то там ещё, что положено. В такие моменты она могла любоваться им не таясь: он был перед строем, и сотни глаз были устремлены на него и на комбата, но последнего она видела реже, и он её мало интересовал. Её вообще теперь никто особенно не интересовал: всех затмил новый герой её сердца.
Ей и среди дня нередко удавалось полюбоваться им: он всегда был в гуще дел и кипучей деятельности. Более того, казалось, он и организовывает любое дело. Вот прибыл гружёный «Урал» с продуктами для столовой, или материалами, запчастями, боеприпасами, или ещё каким-нибудь добром. Её герой организовывает разгрузку. Быстро, чётко отдаёт приказы как из-под земли появившимся рядом с ним солдатам, собранным так же молниеносно из разных рот и отдельных взводов… Огромный грузовик оказывается такой малостью! Кузов его пустел, казалось, моментально, и военные уже принимались за следующее дело.
Он стремился, чтобы всё было идеально: как боевая и строевая подготовка личного состава, так и внешний вид и обустройство расположения их батальона. И всё у него получалось идеально, так же как идеально сидела на нём военная форма, подчёркивающая статную фигуру. Она вскоре узнала, что он – один из немногих в их подразделении профессиональных офицеров, выпускник какого-то особенно престижного военного училища, в которых она, конечно, не разбиралась, но само название того училища навевало неясную, но восторженную память об офицерах и почему-то поэтах прежних дней, о героях и победах давних дней, «когда был мир ещё пышней».
Встретившись с ним случайно где-нибудь в коридоре или столовой, она не могла подавить волнения и не знала, как себя вести, хотя сразу решила не скрывать своих чувств – для этого вроде бы не было оснований, – однако служебная пропасть между ними казалась слишком великой, а законы военной субординации были для неё строгими и непонятыми. И однажды утром он заговорил с ней сам:
– Свет! – сказал он неофициально, без «товарищ такая-то». И откуда только он знал её имя? – Поедешь сегодня с нами в поле, нужно будет помочь.
Она радостно закивала и хотела ответить «по форме», как её успели научить товарки: «Так точно, товарищ…», – но замялась, а он заулыбался. Внимательно глядя на неё светлыми глазами, сказал:
– Можно просто Андрей.
Не очень понимая, куда это – «в поле», и не поинтересовавшись, что ей нужно будет там делать, она была просто счастлива. С ним – хоть на край света! Теперь она уже позволяла себе помечтать о том, что для её дочек не найти лучшего отца взамен того, за которого она когда-то так рано вышла замуж…
На дороге перед частью выстроилась, ревя моторами, колонна тех самых уродливых военных машин, напоминающих лодки, возглавлял которую «Урал» с КУНГом, называвшийся, как она уже знала, «ка-ша-эм». В нём с относительным комфортом расположились трое: она, её герой и ещё один офицер в
