чувство дискомфорта и, возможно, чуть-чуть неловкости из-за его появления в таком месте, и она надеялась, что он скоро уйдет. Да любой поймет, что никто не строит отношения или семью, полагаясь на одни лишь чувства.
В остальном ей нравилось быть с ним. Нравилось его прямота и открытость, его оливковая кожа и черные волосы, которыми, словно мехом, было покрыто почти все его тело, нравилось, что он пускался с ней в приключения, на плавучих ресторанчиках и в ночные клубы, нравилась его манера заниматься с ней любовью – жестко и бескомпромиссно, не слишком волнуясь о ее потребностях. То, как он тянул ее за волосы во время совокупления – ощущать себя беспомощной и подчиняющейся.
Но она никогда не задумывалась о совместном будущем. В своем будущем Анни видела только одного человека – саму себя. И еще где-то там, на буксире, навечно привязанные к ней братья и сестры. Они всегда будут вместе, как иголка с ниткой.
Пока к ней не переехал Лаури, ее друзья и знакомые ничего не знали о прошлом Анни. Знали только, что она родом из северной Финляндии и что выросла на крестьянском хуторе в глуши, но не знали всего, что касалось ее братьев, сестер, Пентти, Сири, всего того, что было ее жизнью, – разговоров об этом она с ловкостью избегала.
Потому что большинство хочет, чтобы только их замечали и только их слушали. Ну и конечно, чтобы было весело. Анни старательно окружала себя людьми, разделявшими подобную жизненную философию. А уж если человек работал в ресторане, то он автоматически становился ее единомышленником. Люди, которым нравилось смеяться и получать удовольствие от жизни, которые не были склонны копаться в прошлом, жили здесь и сейчас, в данный момент, и могли закатить хорошую вечеринку в любой день недели.
С Хассаном она познакомилась поздно ночью, возвращаясь домой с вечеринки. Он был водителем такси, по дороге они разговорились, много смеялись. Все закончилось тем, что Анни пригласила его к себе на чашку чая, а рассвет они уже встретили вместе в одной постели. После чего стали более или менее регулярно встречаться, но всегда у нее дома, и Анни это вполне устраивало.
Никаких постоянных отношений.
Пока не эта маленькая беременность. И аборт, после которого он сидел у больничной койки и рыдал, а потом объявил, что порывает с нею. И Анни решила, что это совсем неплохо. Порой она, конечно, скучала по нему, когда спала с Алексом – тот всегда настаивал на том, чтобы удовлетворить ее первой, даже раньше, чем он входил в нее, – но это была всего лишь плотская тоска, ничего иного она бы просто не позволила себе почувствовать или, по крайне мере, признаться. Самой себе, ему, кому-то еще.
Однажды Анни увидела его вместе с семьей. Это произошло всего за несколько дней до ее отъезда домой. Она была в торговом центре, искала подарки на Рождество, пальто расстегнуто, сильно выпирающий на ее худом теле живот. Она ехала на эскалаторе вверх, а он спускался вниз. В компании толстой жены с усиками и двух детишек, на вид им было столько же лет, сколько и Онни с Арто, четыре и шесть годиков. Жена о чем-то болтала с детьми, Хассан стоял на пару ступенек
