подняла голову и, увидев очнувшегося Катана, выпрямилась, зевая и потирая кулачками глаза:
– А-а-а! – зевнула она. – Проснулся? Доброе утро, соня!
– Утро? – удивился Катан. – Это сколько же я был “в отключке”?
– Сейчас прикину, – задумалась девочка, – эм… примерно, восемь-десять часов.
– Ага! Проснулись, любовнички! Вы что, вместе в одной кровати спали? – озорно смеясь, ворвалась в комнату Миримэ.
– Не-не-не! – замахав руками, запротестовал Катан.
– Да я тут, на стульчике, – засмущалась и покраснела девочка, – сидела всё время. А ты, сама-то, что, всю ночь под дверью стояла подслушивала? Ишь ты, как быстро “прискакала”!
– Ой, да что ты за ерунду понапридумывала? Я вчера тут простенькое заклинаньице оставила перед уходом. “Звонок” называется. Всего-то и делает, что сообщает наколдовавшему, когда рядом с ним звуковые волны возникают, хоть и не передаёт сам звук. Правда, вчера тут Каминари причитать шёпотом начала, типа «Бедненький ты мой, Катанчик, на кого ты нас оставил, что же ты себя так загоняешь, как же я дальше без тебя-то буду тут жить!», – и мне пришлось чувствительность “звоночка” чуть снизить, чтобы он понапрасну над ухом у меня не трезвонил.
Лицо Каминари стало пунцовым до кончиков ушей:
– Ах! Значит, ты всё-таки подслушивала!!! – и девочка, сгорая от стыда выбежала из комнаты.
– Ой! Чего это она? – наигранно удивилась полукровка.
– Эмм… – протянул немного шокированный Катан, – это было не очень красиво с твоей стороны, Мири!
– Я решила, что тебе стоит это знать, – озорно рассмеялась Миримэ. – Да я всю жизнь делаю, что хочу. Потому меня и изгнали, кстати!
– Ну и ну! Ничему тебя жизнь не учит! Тебе лет-то хоть сколько?
– А вот это уже не красивый с твоей стороны вопрос! – упрекнула с улыбкой полуэльфиечка. – Не тактично спрашивать женщин о таком! А вот, на сколько выгляжу – столько и есть!
– Да старушка, старушка она! – послышался обиженный голос Каминари из-за двери.
– Ах! Камичка, как тебе не стыдно! Да ещё и подслушиваешь стоишь! – погрозила Миримэ пальчиком в сторону “говорящей” двери.
Дверь распахнулась, и всё ещё раскрасневшаяся и злая, как фурия… хотя нет, в данном случае, скорее как маленькая пчёлка… девочка впорхнула обратно в комнату:
– А сама-то, сама-то, – сбивающимся от волнения голоском прокричала она, – ты-то чего осталась тут, в посольстве? Чего не отправилась в роскошный дворец, со своей благодетельницей Тауриэлюшкой? Чего тут под дверями караулила? Ждала, что один останется?
– Ой, не кричи ты! В посольстве так не принято! А осталась я по просьбе Тауриэль, – ну не согласились бы оставить тут Катана эльфы, без присмотра своего сородича хотя бы. Ведь он – человек. А перевозить его в таком состоянии не стоило, да и проблематично было бы.
– Пожалуйста,
