крепкий мужчина, лет 35–37. Глаза синие. Коротко стриженая борода, усы с проседью. Особая примета – шрам в виде трёх глубоких царапин от левого виска к щеке. Был одет в охотничий костюм цвета хаки. Вооружён карабином марки «Вепрь». Жил одиноко на окраине посёлка. Занимался выделкой шкур и охотой. Откуда родом – неизвестно. Близко ни с кем не общался. Примерно раз в неделю появлялся в баре «У Михалыча».
Вчера говорил с Борисом. Он на грани безумия. Уверяет, что призрак той девушки с зелёными глазами приходил к нему в камеру. Лицо кажется ему знакомым, но Борис никак не может вспомнить, где и когда видел его. Странно, после видения он отметил стойкий запах марципана в камере. Что бы это значило?
Общался со следователем. Опергруппа прочесала весь лес, но тело девушки, как, впрочем, и труп лисы, так и не обнаружили. На месте, которое указал Борис, нашли пустую гильзу 223 калибра. Выстрел был из его карабина. Борис не лжёт. Это была она.
– Борис, ты говоришь, что вспомнил ту девушку?
– Я пытался прогнать её образ из памяти. Слишком много боли вызывал он в моём сердце. Я уехал с Алтая сюда на юг и поселился вдали от людей. Я думал, что забыл её.
Мне было лет пятнадцать, когда дочка егеря пришла к нам в класс. Такая худенькая, бледная, вся в веснушках. Мне тогда показалось, что солнечные лучи запутались в её волосах – такие ярко-рыжие эти локоны. И голос тонюсенький, как у маленького котёнка. Я сразу понял, что она особенная, не похожая ни на одну другую девчонку из тех, что я знал. Она всегда была с какими-то книжками и восхитительно пахла марципаном. Мне казалось, что Леся и сама была вся такая сладкая. Не чета мне.
После школы я заходил к родителям в цирк. Мой отец дрессировал медведей, а мать занималась с кошками и лисицами. Я часто помогал им убирать за животными. И моя одежда вся пропитывалась ароматами циркового закулисья. До встречи с Лесей я не переживал об этом. Главное, что животные узнавали меня и спокойно пускали в клетки. А в школе одноклассники сторонились и отпускали на мой счёт разные сальные шуточки. Но Леся в самый первый день в нашем классе сама села на пустое место за моей партой и ни разу не поморщилась. Зато мой нос получил величайшее наслаждение вдыхать сладость её ванильного блеска для губ и марципановых конфет. Её мама считала, что марципан помогает лучше учиться. Потом Лесю пересадили на первую парту. С её близорукостью и миниатюрным ростом сидеть с таким увальнем как я на галерке не полагалось.
Каково было моё удивление, когда однажды Леся пришла в цирк. Там, откуда приехала её семья, Леся училась в цирковой школе. Она – воздушная гимнастка. Конечно, директор сразу взял её в труппу. О, как она летала под куполом! Я следил за её винтами и сальто, а моё сердце готово было выпрыгнуть из груди от распирающей тревоги. Я привык видеть акробатов, но ни за кого из них я так сильно не переживал. Я чувствовал каждое движение Леси: как трос впивается в её ладони, как лямки оплетают её запястья и лодыжки. Я хотел быть одной из этих лямок, чтобы нежно прикасаться к ней и оберегать её.
Однажды
