Какого ты мнения о мистере Мургатройде, Булстрод?
– Самого скверного.
– А тебе не кажется, что в нем таится странное, почти мистическое обаяние?
– Нет.
– Ну, возможно, ты и прав, – с сомнением сказала Мабелле. – Во всяком случае, ты был абсолютно прав, когда говорил об одиночестве в лабиринтах этой студии. Боюсь, Булстрод, я немножко рассердилась во время нашей последней встречи. Но теперь я понимаю. Так ты правда не считаешь, что мистер Мургатройд источает особые неуловимые чары?
– Не считаю.
– Ну, возможно, ты и прав. Прощай, Булстрод. Мне пора. Я уже превысила те семь с четвертью минут, которые авторам женского пола администрация отводит на поглощение орехового пломбира. Если нам не суждено более увидеться…
– Так разве мы не будем видеться все время?
Мабелле покачала головой:
– Администрация только что разослала меморандум всем авторам, запрещающий обитателям Тюрьмы Штата Огайо контактировать с обитателями Лепрозория. Они там полагают, что любой контакт нарушает творческую сосредоточенность… И если мы случайно не встретимся в столовой… Ну что же… прощай, Булстрод.
Она прикусила губу от внезапной боли и ушла.
Миновало около десяти дней, прежде чем состоялась встреча, на которую намекнула Мабелле. Тяжесть, гнетущая измотанную ураганами душу, вновь привела Булстрода в столовую испить охлажденного солодового молочка, и там, апатично ковыряя соответственно пломбир «Глория Свенсон» и бутерброд с сыром «Морис Шевалье», сидели Мабелле Риджуэй и Эдвард Мургатройд. Они смотрели в глаза друг друга с безмолвной страстью, в которой дотошный наблюдатель заметил бы четкую примесь неприязни и омерзения.
Мабелле подняла глаза на Булстрода, когда он приблизился к их столику.
– Добрый день, – сказала она с приветливой улыбкой. – Мне кажется, ты знаком с моим женихом, мистером Мургатройдом?
Булстрод зашатался:
– Твоим… что ты сказала?
– Мы помолвлены, – угрюмо сообщил мистер Мургатройд.
– Начиная с этого утра, – добавила Мабелле. – Точно в шесть минут двенадцатого мы обнаружили, что заключили друг друга в тесные объятия.
Булстрод попытался скрыть отчаяние.
– Надеюсь, вы будете очень счастливы, – сказал он.
– Черта с два! – отозвался мистер Мургатройд. – Не спорю, эта обормотка обрела надо мной таинственную власть, но, думается, будет по-честному поставить ее в известность здесь и сейчас – и перед свидетелем, – что меня воротит от самого ее вида.
– То же самое происходит и со мной, – сказала Мабелле. – В присутствии мистера Мургатройда я чувствую себя, как упомянутая поэтом Колдриджем женщина, что под луной к возлюбленному демону взывает, и одновременно меня пробирает дрожь отвращения перед жутким жиром, которым он мажет волосы.
– Лучшая помада для волос во
