просто думала, что у короля шёлк самый лучший, самый белый, – оправдывалась Эдит. – А этот с желтинкой. Видите, даже тарелка белее…
– Дай сюда! Это моё вообще-то, – Тео выхватил платок и спрятал его в карман. – Хватит, может, обедать начнём?
Все согласились. Удивительно, но пока они обсуждали белизну королевских шелков, на столе появился кувшин со сливками и горячий ржаной каравай.
– Простите, так что там про Медовый ручей? – напомнила Эдит.
– Ах, да. Как всем известно… – начал свой рассказ полковник.
Но в это мгновение с улицы послышался свист, топот и собачий лай.
– Кажется, мне пора, – сказал зеркальный полковник и, откланявшись, исчез за дверью.
– Я всегда говорил, что ты далеко пойдёшь, – сказал дядька, похлопав Тео по плечу. Посмотрев на дверь, он перешёл на шёпот:
– Ты, племянник, платок как следует рассмотри. Вдруг там спрятано что-нибудь. Не может быть, чтоб героям какие-то тряпицы дарили. Может, там тайный карман какой есть.
– Ага, сейчас изучим, – кивнул Тео, и только он сунул руку в карман, как вдруг с неба, а точнее с потолка свалился отец. Тео посмотрел наверх и успокоился: вероятно, в дом он попал, как и он сам – через чердачную дверь.
– С кем это ты пируешь? – закричал отец, на дядьку. –Тебя, вроде бы только за домом присматривать просили…
– Не кричи, со своими сидим, – развязно сказал дядька. – Вот Теодор твой вернулся. Герой, между прочим…
– Теодор?
Отец Тео прислонился к стене – ноги уже не держали. – Сынок! Ты? Вернулся?! Дай же я тебя обниму. «То ли ещё будет», – подумал Тео и сделал шаг навстречу.
Будет, будет…
Глава седьмая
Вопреки всем ожиданиям, рыданиями разразилась не мать, а отец: из его единственного глаза вылилось целое море слез. Глаз он потерял давным-давно, ещё в молодости, когда только начал учиться кузнечному ремеслу. В то время огненные брызги вызывали у него лишь щенячий восторг – вот и поплатился. С тех пор он носил чёрную кожаную повязку и выглядел не как кузнец, а как грозный разбойник.
– Флина! Флина, скорее сюда, – крикнул отец, высунувшись в окно. – Сынок вернулся, посмотри, как вырос!
– Ладно, брат! Я, пожалуй, пойду. Сами тут разбирайтесь, – сказал дядька, улизнув с хозяйского стула.
На пороге дома он столкнулся с матерью Тео – высокой, худощавой дамой неопределённого возраста. Несмотря на то, что на дворе стояло позднее лето, она была одета в бесформенный чёрный палантин и длинную юбку из тяжёлого красного сукна. Дядька на неё даже не взглянул – для него, как и для многих других её просто не существовало. «Сумасшедшая», «чокнутая», «тронутая» – как её только не называли, но Флину это нисколько не волновало. Рассудка она лишилась после исчезновения сына: то и дело заговаривалась, отвечала невпопад, беседовала сама с собой. Тео по своей глупости считал, что его пропажу никто и не заметит, но на самом деле переполох был такой, что его родной Флукбруктристер
