внутри, он изумился ещё больше: ни души!
– Что такое? Да куда все подевались?! – воскликнул Тео.
Судя по толстому слою пыли и расплодившейся паутине, хозяева покинули дом очень давно. Но уезжали они не с бухты-барахты: платяной шкаф был закрыт на ключ, кухонная утварь аккуратно разложена по местам, мешки с крупой туго затянуты, постели заправлены. Всё это значило, что к отъезду тщательно готовились. «А кто ж тогда дверь изнутри закрыл? – подумал Тео и испуганно огляделся.
Только он собрался залезть под кровать, чтобы проверить, не разорён ли его тайник с двумя десятками медяков, как на улице раздался звонкий заливистый лай.
– Брум! – обрадовался Тео, рванув к двери. Она была заперта. Тео быстро засунул руку под незакреплённую доску: ключ был на месте. Отперев дверь, он рванул во двор. Навстречу ему нёсся огромный серый пёс, похожий на волка.
– Брумчик! Мой любимый Брум! Отвечай, куда все делись? А? – Тео не мог сдержать слёз радости, обнимая друга.
В ответ пёс заскулил и принялся лизать нос хозяина. К удивлению Тео, Брум не обращал на Эдит никакого внимания, будто её и не было вовсе. Обычно гостям от него доставалось крепко: то шпоры на сапогах откусит, то из сумки утащит что-нибудь, то за сюртук цапнет.
«Странно… Всё сегодня странно… – подумал Тео, и тут его осенило: может, гусей поехали продавать? Точно! Скорее всего поэтому никого нет»
– Я сейчас, – предупредил Тео и отправился в гусятник, – Брум, за мной!
– А в дом можно зайти? – робко спросила Эдит.
– Как хочешь, – ответил Тео с напускным равнодушием.
Эдит, разумеется, хотела, поэтому негостеприимное приглашение приняла. И правильно сделала, потому что в тот момент, когда она оказалась внутри, во дворе раздался выстрел.
– Кто это там? – заорал Тео, высунув голову из птичника.
– Это я тебя должен спросить! – ответил чей-то голос.
– Я – Теодор Теобальд! А ты?
– А ну, замолчи, самозванец? Бедный парень уж пять лет как пропал… Может война забрала, а может, и сам где потерялся…
– Какие пять лет? Я в госпитале не больше месяца был… да полдня сюда шёл…
– Как ты смеешь! Его родители с ног сбились…
– А где они?
– Ты мне, ворюга, зубы не заговаривай! Давай, по-хорошему выходи. А то пальну опять!
– Ладно, – сказал Тео и вышел во двор.
Увидев перед собой родного дядьку, Тео ухмыльнулся и подумал: «Это ж надо придумал: бедный парень… Да ты меня иначе, как недоумком никогда и не называл». Родственник, красный то ли от крика, то ли от испуга едва стоял на ногах. Дымящееся ружьё ходило ходуном – казалось ещё секунда и оно выпрыгнет из его рук.
– Привет, дядя! Ружьишко отложил бы лучше, – крикнул Тео.
– Теодор, ты?! Не может быть! Какими судьбами? Прям не узнать тебя. Хотя нет, узнаю: всё-такой же наглый, – признался стрелок, узнав племянника.
