сказал он погромче. – Надо к ней вернуться. Хочу завести ферму. – Он помолчал для эффекта. – Чтобы разводить свиней.
Лорд Эмсворт протирал пенсне. Глаза его в неприкрытом виде были еще неприятней.
– Свиней! – заорал Ронни, борясь с тревогой.
– Свиней?
– Свиней.
– Ты хочешь их разводить?
– Да, да, да! – проревел Ронни. – Сви-и-ней!!! – И вымученно улыбнулся.
Лорд Эмсворт надел пенсне.
– Для того, – проговорил он, дрожа всем телом, – чтобы целые дни бросать в них мячик?
– А… а… а?.. – проговорил Ронни.
Лорд Эмсворт встал. Казалось бы, в старой куртке с продранными локтями не выразишь оскорбленного величия – но нет! Он выпрямился во весь рост, а это немало, и прогрохотал:
– Я все видел! Нет, мячик! Что же это такое? – Пламя вырвалось из-под пенсне. – Ты понимаешь, что она – нервное, тонкое создание? Какие-то дурацкие мячики…
– Я… а… э…
– Что?
– Я не думал…
– Ты вообще не думаешь. То-то и плохо. Разводить свиней! Это ты? Ха-ха! Последний человек в мире…
Ронни Фиш ухватился за стол.
– Эй, в чем дело? – спросил Галахад, потревоженный воплями в маленькой комнате за библиотекой, где он писал свои мемуары. – Ты не мог бы, Кларенс, декламировать попозже?
– Он бросал в нее мячик! – горестно вскричал лорд Эмсворт.
Галахад не выразил ужаса.
– Ты хочешь сказать, – строго осведомился он, – что вы губите мою работу из-за этой свиньи?
– Этой! – вскричал лорд Эмсворт. – Господи! Неужели никто из моих родных не понимает, что она – лучшая свинья Англии? Кто получил два раза подряд медаль на выставке? А она получит, если некоторые не будут швырять в нее теннисные мячи.
Галахад нахмурился. Он не любил считать свиней по осени.
– Не зарывайся, Кларенс, – сурово сказал он. – На днях я зашел выпить пива в «Герб Эмсвортов», и там какой-то тип ставил три к одному на Красу Матчингема. Рыжий такой, косит. Не совсем трезв.
Лорд Эмсворт забыл и Ронни, и теннисный мяч – он забыл все. Именно этого он боялся.
– Это свинья сэра Грегори, – сказал он. – Пари предлагал его свинарь, Джордж Сирил Бурбон. Он служил у меня, ты же знаешь, но Парслоу его переманил. Подлость неслыханная.
Галахад свистнул.
– А, вот что! – сказал он. – Значит, свинарь Парслоу предлагает такое пари?
– Несомненно. Эта Краса получила в прошлом году вторую премию. С Императрицей ее не сравнить.
– Ты смотри, Кларенс, – посоветовал его брат. – Парслоу ее испортит.
– Испортит?
– Да. А не сможет – украдет.
– Что ты говоришь! Это немыслимо.
– Мыслимо. Парслоу – истинный угорь. Он бы бабушку свою испортил, если нужно. Я его знал в юности и скажу со всей
