начала… – Эрни сделал интригующую паузу. – Подыграешь?
– О чем ты?
Эрни подобрал с пола рацию и нажал кнопку связи.
– Шарух, не спишь еще?
– Не сплю.
– Я захотел тебя немного развлечь. Ты только ни в коем случае из комнаты не выходи.
– Очень интересно… – протянул Шарух удивленно. – Хорошо, не выйду.
– Я тут с Бохрадом решил серьезно потолковать. Привязал его к стулу, рот заклеил. Он ни слова против, ты его хорошо выдрессировал. Более послушного шефа я в своей жизни не видел.
– О чем ты собираешься с ним разговаривать, если у него рот заклеен?
– Это личное… Хотел тебя спросить, ты бы как ему отомстил?
– Я бы придумал что-нибудь изощренное… Но это по обстоятельствам.
– Не возражаешь, если я начну ему пальцы ломать? – Эрни поднес рацию к Бохраду, заговорщически подмигивая. Тот закрыл себе рот и начал издавать мычащие звуки, выражая протест. – Тихо, тихо, мы же еще не начали. Обещаю большой и указательный трогать не буду. Когда станет больно можешь воспользоваться рефлекторной точной.
– Нет, не возражаю, – отозвался Шарух.
– Бохрад, не паникуй, у Шаруха есть знакомый хирург, он все восстановит как было. Никогда не приходилось ломать пальцы. Начну с мизинца, ты им все равно мало пользуешься.
Эрни подал знак шефу, чтобы он изобразил возмущение. Тот справился на отлично.
– Эрни, ты дай шефу последнее слово сказать. Вдруг он сможет тебя разжалобить, – посоветовал, начав беспокоится о Бохраде, Шарух.
– Сейчас сломаю мизинец, а потом мы его послушаем.
Шарух услышал по рации учащенное дыхание Бохрада, его протест неожиданно оборвавшийся пронзительной тишиной, а за ней долгий мучительный стон.
– Ну, вот… Выглядит, конечно, не очень… Да, не трясись ты так… Сейчас сниму ленту. Можешь сказать что-нибудь. Учти, все, что скажешь будет использовано против тебя.
– Эрни, пожалуйста, остановись, не надо ломать мои пальцы, – очень правдоподобно взмолился Бохрад. – Я, правда, сожалею. Пощади… Шарух, останови его! Не-е- ет!
Бохрад закричал, при этом согнувшись, словно Эрни ему действительно сломал еще один палец.
– Уже два. Шарух, а если я их ему отрежу? Все равно же хирург тоже самое делать будет. Как думаешь?
– Эрни, а ты не слишком того? – Шарух начал всерьез беспокоиться.
– Нет, все в порядке. Это же месть, ты сам меня попросил ему отомстить. К тому же есть повод.
– Повод?
– Бохрад мне признался, что ревнует тебя ко мне, потому и ударил меня.
– Он так сказал? Шутишь?
– Правда, Бохрад, скажи ему, – попросил Эрни и добавил зловещим полушепотом, так чтобы Шарух хорошо его расслышал: – Или тебе еще один палец сломать?
– Нет, не надо, – хныкая проговорил «мученик», – умоляю… Шарух, это правда. Когда я вижу вас вдвоем я… хочу убить Эрни! –
