отключится. Сознание отказывалось воспринимать происходящее, по-прежнему с тупым упрямством гоняя будто бы поставленную на бесконечный автоповтор короткую фразу: «Просто совпадение». Но она уже не спасала, наоборот, выглядела злой насмешкой. Ведь нет же! Нет! Но как бы ни хотелось себя убедить ‒ больше не получалось. Всё это не могло быть совпадением. Никак не могло.
Но… по крайней мере «пострадавший» ‒ не равно «погибший». Или…
Эмберли проморгалась и всё-таки дочитала: «Молодой человек доставлен в больницу с ожогами и отравлением угарным газом. Толком объяснить, как он оказался в здании и что там произошло, пострадавший не смог».
Чертова игра! Ее разработчик – маньяк, помешанный на правосудии. Разве нормальному человеку пришло бы подобное в голову? А самое страшное, Эмберли оказалась замешанной в его больные фантазии. Что ему стоит под конец вынести приговор ей самой?
Холодок пробежал по всему телу, девушку передернуло. Каждый волосок на теле поднялся, словно антенна, пытающаяся уловить опасность. Эмберли оглянулась, хотя точно знала, что комната заперта и кроме нее здесь никого нет.
Позвонить в полицию? Рассказать обо всём? И распрощаться со своими мечтами об учебе, о будущем подальше от этой беспросветности, этой комнаты, этого мрачного городишка? Нет уж, увольте!
Эмберли глубоко вздохнула. Как там учила мисс Хетчет на каком-то проходном тренинге? «Вы не должны брать на себя ответственность за чужие проступки. Пусть отвечает тот, кто виновен на самом деле». Не Эмберли разработала эту игру. Она лишь ввязалась в нее по глупости. Значит, надо просто отказаться, написать, все, что думает о разработчике, и непременно пригрозить полицией.
Войдя в свой почтовый ящик, девушка внимательно проглядела письма. Нужное никак не находилось. Видимо, оно пришло раньше, чем ей запомнилось. Эмберли открыла предыдущую страницу списка, но письма и там не было.
Она проглядела входящие раза три, мысленно уговаривая себя, что просто пропустила. Ведь ни у кого, кроме нее, доступа к ее е-мейлу нет, а само удалиться письмо не могло. Тогда в чём же дело? Разработчик взломал ее ящик? Или вообще был у нее дома, копался в компьютере, просматривал вкладки?
Девушка еще раз оглянулась. Казалось, что из каждого угла на нее смотрят невидимые глаза. Паранойя заволокла сознание грозовой тучей. Мозги лихорадочно соображали, что можно сделать, чтобы выйти на разработчика? Крякнуть игру? Но у Эмберли слишком мало данных. Тем более, здесь ее цель не получить больше бонусов, а доходчиво объяснить этому помешанному, что главный преступник – он сам. Остается только один способ, проигнорировать который разработчик не сможет!
Зайдя на сайт игры, Эмберли почувствовала, что дрожит. Зубы отбивали дробь, едва ли не в такт забористой мелодии, и она поспешила выключить звук. Ей было плевать, если честно, кого сегодня будут судить – целью служило лишь диалоговое окно. Но когда обвинитель вывел подсудимую, Эмберли невольно присмотрелась.
Девушка
