Но это было так давно!
Его глаза продолжали внимательно, без тени смущения изучать ее: грудь, плечи, бедра… И хотя Лиза отлично знала, что стесняться ей нечего, она чувствовала себя охваченной странным трепетом. Как юная барышня на первом балу.
– Давно? – переспросил он, не спуская глаз с ее лица. – Не может быть.
– Увы.
– В таком случае вы неплохо сохранились.
Она натянуто улыбнулась.
Этот первый момент, фактически предопределяющий развитие ваших дальнейших взаимоотношений… Когда он вроде бы нравится тебе, но ты ничегошеньки о нем не знаешь. Быть может, он способен на убийство. Быть может, на обман. Не исключено, что где-то на материке у него осталась брошенная жена с ребенком, и он уклоняется от уплаты алиментов. Он мог ограбить ювелирный магазин, изнасиловать малолетку… да мало ли что еще!
– Soit[10]. – Он встал, отряхнул джинсы и потянулся за сумкой. – Пойду проведаю своих подруг-русалок. Удачного дня!
Выходящая из воды Джемма едва успела крикнуть: «Привет!» (Венсан услышал и помахал в ответ, но даже не подумал вернуться), после чего осталось только стоять и смотреть ему вслед, цедя сквозь зубы смачные итальянские ругательства.
– Не переживай ты так, – сказала ей Лиза. – Он же сам подошел. Значит, подойдет еще раз.
Джемма вздохнула:
– У мерзавца правильная походка. – Взгляд ее был прикован к его мускулистой заднице, обтянутой джинсовой тканью. – Думаю, он неплохо танцует.
Лиза вздохнула тоже, любуясь уже не Венсаном, а самой Джеммой. Рассерженная, возбужденная, та была чудо как хороша. Капли воды блестели на округлых загорелых плечах. Мокрый купальник облепил тело, уже не прикрывая, а подчеркивая то, что по идее должен был прикрывать.
– Поцелуй меня, Элиза, – вдруг торопливо прошептала Джемма и заключила Лизу в объятия. – Он смотрит на нас.
– Но…
– Давай же!
Стоя по щиколотку в воде, они целовались, шокируя отдыхающих, а потом услышали, как взревел мотор, и повернули головы, чтобы еще раз взглянуть на знакомую лодку, ракетой уходящую в открытое море.
Пообедать решили в таверне на берегу. То есть не совсем на берегу, чуть выше по склону горы, но береговая линия с веранды просматривалась отлично, так что, уписывая свиную отбивную и салат по-гречески, можно было спокойно наблюдать за перемещением по заливу лодок, катамаранов, надувных матрасов и пловцов. Под потолком жужжали огромные вентиляторы, но в три часа дня это не спасало от жары. Чтобы чувствовать себя человеком, а не выброшенной на берег рыбой, приходилось то и дело промакивать салфеткой лицо и поминутно прикладываться к запотевшей бутылке с ледяной, только что из холодильника, минеральной водой. Лазурное, без единого облачка небо, ласковый шепот волн, головокружительный аромат растущих повсюду островерхих великанов-кипарисов… покой, забвение, безмятежность – о, дивный остров, благословенная Керкира, рай на земле!
– Ой, –
Ладно (
