Максу поцеловать меня? Я не могла поверить, что со мной и впрямь творится такое: в моей душе боролись друг с другом вожделение и чувство вины. Мне надо было излить душу и посоветоваться, и во всем мире имелся только один человек, который действительно был способен меня понять. Мама будет в бешенстве, когда узнает, что я позвонила по своему мобильному телефону, чтобы поболтать с кем-то, находящимся во Франции, но эту проблему я решу тогда, когда она возникнет. Молясь о том, чтобы мобильник Грейс был сейчас при ней, я нашла в контактах ее номер и набрала его. Сначала раздалось шипение и незнакомые звуки иностранной системы мобильной телефонной связи, затем послышались гулкие гудки. Гудки все продолжались и продолжались, и я уже была готова отключиться, когда в трубке раздался щелчок и наконец – задыхающийся голос Грейс.
– Алекс, это ты?
– Привет, Грейс. Как отдых?
– Нормально. Скучаю – делать тут почти нечего. А как дела у тебя?
– Возникли сложности. Мне нужно быстро с тобой поговорить, пока меня не застукала мама. Она запрещает нам пользоваться мобильниками, пока мы в Испании.
– Что случилось? Кто он? – Как и всегда, Грейс сразу же уловила суть проблемы.
– Помнишь, я рассказывала тебе о Максе, парнишке, с которым мы каждый год встречались здесь несколько лет назад? Раньше он был настоящим фриком, но с тех пор, как я видела его в прошлый раз, он превратился в красавца. Я веду себя очень сдержанно, не флиртую, но между нами определенно существует взаимное влечение. – Я замолчала, чувствуя, как от одной этой мысли у меня запылали щеки.
– Понятно, ну, и?
– Сегодня мы сидели с ним на пляже, и я вдруг поняла, что хочу, чтобы он меня поцеловал! Как это может быть возможно? Я по-прежнему люблю Кэллума, но Макс невероятно сексапилен.
– И что – ты с ним поцеловалась? – спросила она.
– Нет, я сумела вовремя себя остановить. Но я все еще испытываю по этому поводу ужасное чувство вины.
– Почему? Ведь ты же на отдыхе.
– Что? Как ты можешь говорить такие вещи?
– Ох, да ладно тебе, расслабься и в кои-то веки развлекись.
Я не могла поверить, что она говорит мне такое.
– Ну, конечно, значит, вот чем ты сейчас занимаешься – пожираешь глазами всех французских парней?
– Разумеется, нет. Джек слишком важен для меня, чтобы я заглядывалась на кого-то другого.
– Кэллум тоже важен для меня, и это не обсуждается.
– Но я знаю Джека уже давным-давно, мы и раньше были друзьями, к тому же у нас с ним все по-настоящему.
– И у меня с Кэллумом серьезно.
Грейс помолчала долю секунды.
– Алекс, милая, подумай сама. Не говоря уже о том, что ты знаешь его всего ничего, про него даже нельзя сказать, что он по-настоящему жив! – Грейс была единственным человеком, которому я рассказала правду про Кэллума, и она мне
