style="font-size:15px;"> – Мацумото-сан, меня только сегодня выписали из госпиталя.
– Оправдания. Они ведь как дырка в заднице – у всех имеются.
– Пощадите, учитель! Ну, какие оправдания? – возмутился я, но когда понял, что хитрый старик таким образом подкалывает меня, тоже не удержался от улыбки. С почтением протянул пакет с продуктами, что захватил с собой из дома. Обычно без подарков я к нему не приходил.
– Орегото, – коротко поблагодарил Мацумото, указав на лавку у горящего камина.
Присев поближе к огню, я жадно протянул к нему руки, ощущая живительное тепло в пальцах. Когда туман и сырость приходят с моря, это самое действенное средство от тоски.
– Все ли у вас в порядке, учитель? Не беспокоят безымянные демоны из моря?
Японец пожал плечами и раскурил трубку:
– По-разному, а тебя? Душа твоя полна смятения, а в глазах страх. Ты чего-то боишься?
– Скорее, кого-то. Меня до чертиков пугает глупость командования Гнезда.
– О, серьезное заявление. Считаешь, ты умней, чем они?
Повесив автомат на крючок, я благоговейно снял с деревянной стойки меч в резных ножнах и, резко развернувшись, нанес хитрый финт, нацеленный в голову старика. Ничуть не удивившись и не растерявшись, тот ловко уклонился и, подхватив со стены второй меч, блокировал им мой выпад. Скрестив мечи, мы быстро закружили по комнате, пока у меня не сдали нервы, и я не расцепил полоски металла, отпрыгнув на несколько шагов назад. Лицо мое ожесточилось.
– Куда же делась твоя уверенность? – улыбнулся Мацумото. – Колебания – это ведь прямой путь к забвению, а страх за собственную жизнь – эгоизма тень…
– Вы правы, я действительно раскис. Но это никак не повлияло на мою руку…
Скупо взяв меч за середину ножен, я быстрыми шажками стал наступать, горя желанием доказать, что во мне нет страха, но снова был вынужден отступить, когда старик играючи отбил мой выпад по ногам, а потом и сам атаковал, чуть не зацепив мою шею кончиком меча.
– Моя вера в моих друзьях и наставнике. Больше я никому не доверяю.
– Очень жаль слышать это от тебя. Подозрительность делает из человека параноика.
Все это время мы сражались на настоящих мечах, задвинутых в ножны и скрепленных для надежности кожаными ремешками. Стук бамбуковых ножен происходил в полной тишине, пока мы, задыхаясь от усердия, старались подловить друг друга на малейшей ошибке. Это походило на смертоносный танец, исполняемый адептами религиозного культа, но, в отличие от бесполезного танца с бубном, наш был призван выявить победителя и побежденного. Почти любая точка на теле могла стать смертельной. Удар под мышку, выпад в предплечье, укол в поясницу – любой из ударов, достигший цели становился для неудачника последним в его жизни. Мало следить за движениями противника, необходимо предугадывать его следующие шаги, словно
