Некроморфы этого типа быстро бегать на своих пухлых ножках не могли, зато Толстяк мог ревом поднять на уши половину округи и плюнуть с убийственной меткостью парализующую слюну на добрый десяток метров. Если эта гадость попадет на одежду и просочится к коже – тогда крышка. Именно таким образом эти жирные твари пополняли свои ряды, а проверять эту теорию на собственной шкуре я не собирался. Бородавчатая туша с трудом выползла из грязи. Шатаясь, словно пьяный, Толстяк встал на четвереньки, и, жадно причмокивая черными губами, стал принюхиваться обрубком носа к траве, где минуту назад находился я. Он с невероятно глумливой гримасой расплылся в подобии злой улыбки и вывалил из слюнявого рта опухший язык. Встав с травы, довольно шустро засеменил в противоположную от меня сторону, не сводя алчного взгляда с кустов, где скрылись разведчики. Кроме смертоносной слюны, оружием монстра можно считать неутомимость в преследовании и сатанинский ум. Я похолодел от страха, когда понял, что он учуял группу и теперь собирается пойти следом за ними. Нужно как-то заинтересовать его, пока он не спутал мне все планы.
Я достал из аптечки свое последнее действенное средство – пузырек с зеленкой – и немного пролил себе на сапог. Не знаю, почему, но зеленка действовала на Толстяков, как валерьянка на котов. Не прошло и пяти секунд, как огромная туша на тонких ножках застыла на месте, возбужденно задрожала и, шустро развернувшись, побежала в мою сторону, позабыв обо всем. Теперь уже я убегал от него, продираясь сквозь кусты, уводя некроморфа к старым рудникам. Старатели в свое время щедро поработали в этих местах. Не знаю, нашли они то, что искали, или нет, а вот шахт оставили свыше трех десятков. Если заманить жирдяя в одну из них и завалить выход направленным взрывом, пускай там бродит и орет хоть до скончания времен. Радостно предвкушая дальнейшую судьбу Толстяка, я не сразу заметил, как из заброшенного дома староверов, выползло четверо мычащих зомби, увязавшихся следом за мной. Эти были большими живчиками, учитывая скорость, с которой они меня преследовали. Когда к ним за компанию присоединился Ночной зодчий – мутация дохлого медведя – я понял, что все идет не совсем по плану. Если так пойдет и дальше, я увлеку за собой половину нежити округи, а вот хватит у меня потом сил от них сбежать, я не представлял.
Накрутив на автомат глушитель, быстро оглянулся. Упрямые спринтеры косолапили, словно пьяные матросы, уже в каких-то двадцати метрах от меня. Я не целясь дал по ним пробную очередь пустотелыми пулями со смещенным центром тяжести. Зомби не обратили на это внимания, даже когда одному из них оторвало руку по самое плечо, а вот Ночной зодчий споткнулся и уткнулся безухой головой в траву. Псевдомедведь с отстреленной нижней челюстью встал на задние лапы, но тут вторая автоматная очередь перерубила его поперек туловища. Яростно извиваясь на земле, он с глухим треском рвущихся сухожилий и переламывающихся позвонков старался отделиться от безвольно болтающихся задних лап.
– «Один готов!» – обрадовался я, но уже через миг прибавил шагу,
