в посёлке, которые плавали на северные острова, рассказывали о штормах, но Иван относился к их рассказам, как к байкам. Вдоль южного побережья Новой Земли никто о них и слыхом не слыхивал. Море здесь всегда было спокойным. Однако настигающая их стена дождя и ветер говорили об обратном.
Первые крупные капли тёплого дождя застучали по дереву плота и одежде. Вода вокруг зарябила от всплесков падающих капель. Никакой прохлады дождь не принёс, напротив, стало ещё душнее и жарче. Какие-то неведомые небесные силы нагрели воды, перед тем, как низвергнуть их на землю.
Стена дождя приближалась с шуршащим шумом, сопровождаемым частыми раскатами грома. Когда до неё осталось метров пятьдесят, ветер неожиданно начал стихать. Волна пошла на спад, но спокойнее от этого не стало. Тёмная стена, на которой отражались отсветы вспышек молний, порождала суеверный страх. Казалось, что за ней находится неведомый и опасный мир. Затихающий ветер перед стеной дождя тревожно шептал приглашение посетить этот мир.
Иван подумал, что лучше бы ветер так и гнал их вперёд, чем это затишье, похожее на молчание у свежей могилы. Парус опал. Плот как будто потянуло назад, но это могло ему всего лишь показаться из-за приближающегося дождя. До него оставались считанные метры.
И вот он обрушил всю свою стихийную силу на маленький плот. Свет вокруг померк. Стало темно, как ночью. Только вспышки молний на мгновение выхватывали из темноты яркие струи дождя и пенящуюся под ними поверхность воды. Гром гремел вокруг, закладывая уши. В промежутках между раскатами слышен был визг Анхелики. Иван про себя просил прощения у родителей, за свой поступок, особенно за то, что может доставить им горе своей смертью. Молнии били так близко и часто, что воздух наполнился запахом озона.
У Ивана кружилась голова оттого, что он чувствовал под собой волнение моря, но ничего не видел вокруг. Ему всё время казалось, что они кренятся и вот-вот провалятся бортом в морскую пучину. Иван убрал весло в сторону и обеими руками ухватился за доски. Прометей продолжал грести, но делал это скорее ради самоуспокоения. Он не видел ни направления волн, ни сторон света.
Молния сверкнула прямо над головой, ослепив яркой вспышкой. По коже пробежали мурашки статического электричества. И тут же вдогонку ударил сильный гром, на несколько секунд контузив экипаж плота. Иван потряс головой и вдруг замер. Над трюмом, на диагональных углах светились два ярких шара. Как лампочки из подлодки, которые включали раз в год, для демонстрации могущества погибшей цивилизации.
Прометей тоже заметил, что на плоту стало светлее. Он обернулся и замер, уставившись на необычайный природный феномен. Из трюма снова раздался визг Анхелики. Она выбежала наружу и бросилась к Ивану. Вцепилась ему в руку, задрожала, как олень перед ножом мясника. Её губы беззвучно что-то шептали, а глаза неотрывно смотрели на огни.
Феномен просуществовал недолго, не больше полминуты. Огни ослабли, будто их смыло дождём по углам трюма в воду.
– Иди назад, – Иван подтолкнул Анхелику.
