Это имя о чем-нибудь вам говорит?
Кросс покачал головой.
– Нет, ничего, – признался он. – Однако есть и хорошая новость: ваша дочь почти несомненно жива.
– В таком случае где она? – взмолилась Хейзел.
– Почти наверняка в плену у араба. Она ведь бесценна. Они ни за что не причинят ей вреда.
– А «Дельфин»?
Она удивленно качнула головой.
– Корабль они затопили. Слишком очевидная цель. Самолеты военно-воздушных сил США разыскали бы его через несколько часов после сообщения об исчезновении. Полагаю, они взорвали ему днище. Вероятно, яхта лежит на глубине в несколько тысяч футов на дне Маскаренского бассейна у Мадагаскара. Не сомневаюсь, что она застрахована от захвата пиратами.
– Деньги не имеют значения, – сказала Хейзел.
– В моем ограниченном опыте деньги всегда были важны. Какова сумма страховки?
– Сто пятьдесят два миллиона евро. Боже, Кросс, человеческие чувства для вас ничего не значат?
– Очень немного, – подтвердил он. – В данный момент меня заботит только одно – как найти и освободить вашу дочь. Однако солнце садится. – Он встал и потянулся. – Давайте-ка выпьем. Мы нервничаем, но нам не стоит ссориться. Для этого есть много других подходящих людей. Водка и свежий лаймовый сок со льдом подойдут?
– Да, вы не ошиблись. Я училась в женской средней школе Хершель.
Он понял: это предложение мира. Налил прозрачную водку поверх кристаллов льда в высокий бокал, добавил сока. Хейзел с улыбкой поблагодарила. Потом он налил себе шотландского виски, и они подняли бокалы. Оба отпили, что-то одобрительно пробормотали, Хейзел откинулась в кресле и посмотрела Кроссу в лицо.
– Мой муж как-то сказал, что вы всегда действуете быстро. Сейчас вы уверены, Кросс? – спросила она.
Он коснулся своего носа.
– По мне, пахнет неплохо. Лучше, чем простой намек. Есть сценарий, в котором все стыкуется.
– Тогда где же моя дочь? Если ее взяли в заложницы, почему не требуют выкуп? С исчезновения «Дельфина» прошло почти десять дней.
– Им нужно время, чтобы уйти. Плывут, очевидно, на медленной, неприметной дау. Хотят попасть в свои территориальные воды, где военные флоты западных держав их не достанут, а уж тогда выйти из укрытия. И еще хотят, чтобы от нервотрепки и неуверенности вы смягчились и устали.
– Сколько еще ждать?
– Они делают четырнадцать узлов и, если идут в Аден или Пунтленд, уже почти у цели, – сказал он. – Еще два-три дня, не больше.
– Вы уже упоминали Пунтленд. Никогда раньше о нем не слыхала.
– Он на северо-востоке Сомали, на Большом Африканском Роге. Это негостеприимная полупустыня, сухая и неровная, в три раза больше Нью-Мексико. От остальной Африки он буквально отрезан высокими горами западного края Восточно-Африканской рифтовой долины. Эти горы отсекают и преобладающие западные ветры, которые
