Она назвала его «командир эскадрильи». Она его знала, несомненно, но откуда? Шаса улыбнулся. Ему нравились трудные задачи, среди его любимых писателей была Агата Кристи. Он поработает над этим.
Шаса проснулся, когда сквозь занавеси начал пробиваться серый рассвет и пара сорокопутов в кустах на ближайшей дюне начала свой сложный дуэт. Он снял пижаму, которую дал ему Манфред, надел халат, выбрался из тихого коттеджа и спустился на берег.
Он плыл нагишом в холодной зеленой воде, выбрасывая руки за голову и ныряя под белые волны прибоя, пока не выбрался на спокойную поверхность; здесь, в пятистах ярдах от суши, он поплыл вдоль берега. Вероятность нападения акулы была незначительна, но обостряла удовольствие. Когда пришло время возвращаться, Шаса оседлал большую волну, с ней добрался до берега и медленно вышел из воды, смеясь от удовольствия и радости жизни.
Он тихо поднялся по ступеням, не желая тревожить покой семьи, но уловил движение в дальнем конце веранды. В одном из кресел с книгой в руках сидел Манфред, уже побритый и одетый.
– Доброе утро, минхеер, – поздоровался Шаса. – Пойдете сегодня рыбачить?
– Сегодня воскресенье, – напомнил Манфред. – По воскресеньям я не рыбачу.
– А, да.
Шаса удивился, почему чувствует себя виноватым из-за того, что наслаждался плаваньем, потом узнал старинную книгу в кожаном переплете, которую держал Манфред.
– Библия, – заметил он, и Манфред кивнул.
– Ja. По утрам я каждый день прочитываю несколько страниц, но по воскресеньям, особенно когда предстоит решить трудную проблему, я прочитываю целую главу.
«Интересно, сколько глав ты прочел, прежде чем переспать с женой лучшего друга», – подумал Шаса, но вслух сказал:
– Да, библия приносит большое утешение, – и, стараясь не чувствовать себя лицемером, отправился одеваться.
Хайди устроила грандиозный завтрак с полным набором явств, от стейка до соленой рыбы, но Шаса съел только яблоко и выпил чашку кофе, прежде чем извиниться и уйти.
– По радио обещали сегодня попозже дождь. Хочу вернуться в Кейптаун до ненастья.
– Я провожу вас до полосы, – Манфред быстро встал.
Они молчали, пока не добрались до вершины гряды, и тут Манфред неожиданно спросил:
– Ваша мать… как она?
– Хорошо. Неизменно в добром здравии и, кажется, неспособна стареть. – Глядя в лицо Манфреду, Шаса продолжал: – Вы всегда спрашиваете о ней. Когда вы видели ее в последний раз?
– Она удивительная женщина, – флегматично сказал Манфред, избегая ответа на вопрос.
– Я пытался хоть как-то восполнить ущерб, который она причинила вашей семье, – не унимался Шаса, но Манфред как будто не слышал. Он остановился на полпути, словно восхищаясь видом, но дышал неровно. Шаса поднимался на холм быстро.
«Он не в форме», – злорадствовал
