снова помолчали. Наконец Мозес встряхнулся.
– Значит, решено. Мы должны обсудить перед ужином что-нибудь еще?
– Ничего. – Хендрик встал и собрался приказать женщинам нести еду, как вдруг вспомнил. – А, еще одно. Белая женщина, та, с которой ты был в «Ривонии». Ты ее помнишь?
Мозес кивнул.
– Да, женщина Кортни.
– Та самая. Она прислала сообщение. Хочет снова тебя видеть.
– Где она?
– Близко, в месте, которое называется пещеры Сунди. Она оставила тебе номер телефона. Говорит, дело важное.
Мозес явно был раздражен.
– Я говорил ей, чтобы она не пыталась со мной связаться, – сказал он. – Предупредил, что это опасно… – Он встал и принялся расхаживать по комнате. – Если она не научится слушаться и держать себя в руках, для нашей борьбы она будет бесполезна. Белые женщины все такие – избалованные, непослушные и капризные. Надо проучить ее…
Мозес замолчал и подошел к окну. Его внимание привлекло что-то во дворе, и он резко крикнул:
– Веллингтон! Рейли! Оба сюда!
Несколько секунд спустя мальчики застенчиво вошли в комнату и остановились, виновато понурив головы.
– Рейли, что с вами случилось? – сердито спросил Хендрик.
Близнецы сменили шкуры и набедренные повязки на обычную одежду, но из ссадины на лбу Рейли сквозь грязную повязку проступала кровь. На рубашке багровели пятна, один глаз заплыл.
– Бабу! – начал оправдываться Веллингтон. – Мы не виноваты. На нас напали зулусы.
Рейли презрительно посмотрел на него и возразил:
– Мы договорились подраться с ними. Сначала все шло хорошо, пока кое-кто не предал остальных и не сбежал. – Он поднес руку к раненой голове. – Даже среди коса есть трусы, – сказал он и снова поглядел на брата. Веллингтон молчал.
– В следующий раз деритесь более жестоко и будьте хитрее, – отпустил их Хендрик Табака, а когда они выбежали из комнаты, повернулся к Мозесу. – Видишь, брат. Даже в детях нельзя ничего изменить.
– В детях наша надежда, – сказал Мозес. – Их, как обезьян, можно выучить чему угодно. Трудно переделать стариков.
Тара Кортни остановила свой старый потрепанный «паккард» на обочине горной дороги и несколько секунд стояла, глядя на раскинувшийся под ней Кейптаун. Юго-восточный ветер взбивал в белую пену воды Столового залива.
Она оставила машину и медленно пошла по краю, делая вид, что любуется дикими цветами, раскрасившими горный склон над ней. На верху подъема к небу вздымался серый бастион горы, и Тара остановилась, задрала голову и посмотрела наверх. Над вершиной плыли облака, создавая иллюзию, что гора падает.
Она снова украдкой взглянула на дорогу, по которой приехала. По-прежнему пусто. За ней не следили. Должно быть, полиция наконец потеряла к ней интерес. Уже несколько недель она не чувствует слежки.
Ее
