ответ, но лишь один из них не давал ей покоя больше остальных. Лишь один бередил душу и заставлял бояться каждого последующего дня.
Потому что с его приходом, всякий раз, снова и снова, она будет бороться с собой, со своими мыслями и чувствами, со своими принципами и опасениями, не зная, сможет ли справиться с этим роковым влечением и, если нет… к чему оно её приведет.
Глава 5
Находясь на достаточном расстоянии от своего друга, Маркус принял стойку «глухой защиты», вытянув вперед согнутые в локтях руки, и закрывая ими лицо. Наклонив голову вниз, Брендон выставил ударную руку вперед, а затем атаковал. Его соперник уклонился, отпрыгнув в сторону, а затем они оба стали медленно двигаться по периметру ринга, не отрывая друг от друга сосредоточенных взглядов. В этом кровавом, порой, действительно, варварском спорте расслабляться было нельзя. Бокс, как жизнь – проморгаешь удар, и она безжалостно опрокинет тебя мордой об асфальт, действуя так, чтобы больше ты уже никогда не поднялся.
Маркус был не только здоров, как бык, но и, помимо всего прочего, мог похвастаться хорошим, можно было даже сказать, образцовым телосложением – широкие плечи, развитая мускулатура, высокий рост и сильные, крепкие руки. Его удар без лени и халатности несколько раз в неделю отрабатывался на кожаном снаряде, но, по сравнению с ударом соперника, ему всё ещё не доставало скорости.
– Сила удара равна массе, приумноженной на ускорение, – напомнил Брендон, с профессиональной ловкостью сойдя с линии атаки.
– Снова курс физики?
– Будем повторять его до тех пор, пока ты не отправишь меня в нокаут.
Маркус усмехнулся.
– Ждать осталось недолго.
Качнув головой, он сделал выпад, резко сократив вновь образовавшуюся между ними дистанцию, а затем ударил Брендона под руки. Тот ответил другу точно таким же ударом – более сильным, отточенным долгими и упорными годами тренировок. И не столько на боксерской груше, сколько на собственной тени, сжимая в руках гантели и с каждым месяцем увеличивая их вес.
Удар. Ещё один. И ещё.
В этот момент они не были друзьями. Не были даже людьми. Сейчас они напоминали двух хищников, сражающихся за своё место в стае. Сражающихся не на жизнь, а на смерть. Головой каждый из них хорошо понимал, что другой – не враг, но оба, заглушая голос разума, били во всю возможную и допустимую силу, снова и снова оттачивая свою тактику, выискивая болевые точки противника, пытаясь, во что бы то ни стало, победить. Так было правильно. Потому что на ринге не существовало «своих»: друзей, семьи, любимых. Если ты надел перчатки и собираешься сражаться – и не важно, тренируешься ли ты или же принимаешь бой – ты должен делать это по-настоящему. В любом случае. Потому что только так ты сможешь чего-то добиться. И никак иначе.
Выпад. Уклон. Снова выпад. Маркус нагнулся и отпрыгнул в сторону, но, на мгновение потеряв концентрацию, получил заслуженный удар в ребро. Собравшись и сделав резкий выдох,
