пролет по лестнице. И да, именно пробежать, потому что ходить по ступенькам вниз он просто не умел.
Преодолев последнее препятствие, он собирался было войти в украшенную вьюном арку и направиться к своему столу, но заразительный смех, неожиданно раздавшийся совсем близко, заставил его остановиться и неспешно поднять глаза. Недалеко от прохода, за небольшим плетеным столиком у боковой стены, Брендон увидел Её. Неторопливо, словно где-то на уровне подсознания водя пальцем по бортику чашки, она обезоруживающе улыбалась, пока другая девушка – Шерон – что-то оживленно ей рассказывала. Натали Хейворт. Он знал эту девушку всего несколько дней. И, несмотря на то, что в ящике его стола лежало её досье, каждый раз, когда он думал о ней, вспоминал её слова и поступки, просто видел её, ему казалось, что он совершенно ничего о ней не знает. Не понимает, какая она на самом деле – играет ли с ним точно так же, как и он с ней или же является всего лишь загнанной в ловушку мышкой. Он не был уверен ни в том, ни в другом, и это распаляло его сильнее и больше.
Но вот её внешность… и тогда, и сейчас она была одинаково соблазняющей. И всё оттого, что являлась максимально естественной. Натали не была роковой английской розой, которых в своем окружении он привык видеть день ото дня, она представала перед ним простым полевым цветком, который, и по сравнению с первым, не был лишен своей красоты – но особенной, какой-то романтичной. Той, которая притягивала и манила. Её красота не была вызывающей и дерзкой. Она была настоящей, природной, чистой и невинной. «Порой, своим ароматом и очарованием полевые цветы способны были с легкостью затмить даже самые дорогие сорта тепличных роз…». И именно этой неискушенностью они и возбуждали.
Слишком резко и неосмотрительно дернувшись, Натали случайно задела поднос в руках проходящего мимо официанта, заставив все стоящие на нем стаканы, полетев вниз, с грохотом разбиться о пол. Она тут же вскочила, начав что-то быстро говорить оторопевшему Лиаму – вероятно, извинялась – а затем, опустившись на корточки, стала помогать парню собирать осколки. Натянуто улыбаясь, он мотал головой, по-видимому, пытаясь её отговорить, но Натали не отступала, чувствуя себя жутко виноватой в случившемся – Брендон прочитал это по её расстроенному взгляду.
Засмотревшись на её неловкие, но такие простые и искренние движения, он усмехнулся, когда, потянувшись за салфеткой, она едва не опрокинула со стола ещё и свою тарелку – вовремя среагировав, Шерон предотвратила громкое падение. «Эта девчонка была самым настоящим стихийным бедствием», – промелькнуло в его голове, пока он наблюдал за тем, как, извиняясь снова и снова, она кусала нижнюю губу и мотала головой, делая это невероятно естественно и чертовски соблазнительно одновременно. Натали опустилась на колени, её волосы чуть-чуть растрепались, а щеки залились стыдливой краской. Нервничая, она всё не переставала терзать свою губу, и Брендон ощущал, как на каждый её невинный, совершенно неосознанный жест отзывается всё его мужское естество.
– Эй, я думал ты уже и поесть успел
