отпустит, вот тогда и накроет с головой, впору будет на стены лезть. Скорей бы добраться до медицинского отсека.
Дырки на окровавленном комбинезоне, как и ожидалось, наличествовали в соответствующих местах. Только вот стянув его вместе с пропитанным кровью термобельём, Семён обомлел, не увидев на плече даже намёка на какие-то раны. Ещё не веря своим глазам, он брызнул на кожу водой из разорванных трубок теплообменника и рукавом комбинезона вытер подсохшие красные пятна. Осторожно потрогал плечо спереди, сзади… Ничего!
Хм. Привиделось ему, что ли? Может, и метеорита никакого не было или он пролетел по совершенно немыслимой траектории, не зацепив тела?
Ну да, откуда же тогда кровь? Чертовщина какая-то…
Бросив опасливый взгляд на истерзанный скафандр, Семён зажмурился и помотал головой. Когда открыл глаза, убедился, что галлюцинация никуда не делась.
Да, с медицинской помощью явно следует поторопиться.
– «Дом», открой шлюз, – произнёс он в пространство и удивился, с каким трудом дались ему эти слова. Горло будто каменным стало. И голос – хриплый, казавшийся совершенно чужим.
Внутренняя створка не шелохнулась. А компьютер знай себе помалкивал. Это что такое? Не может идентифицировать? Вообще-то его никто не программировал на распознавание голоса. Ни к чему это. Кто сюда войдёт, кроме персонала базы? Да никто. Просто некому больше. Да и голоса всё время разные. Замучаешься программировать.
И всё-таки Семён постарался прочистить горло. Покряхтел, покашлял, после чего старательно выговорил:
– Эй, «Дом»… Ты меня слышишь?.. Я просил открыть шлюз.
– Запрос проигнорирован, – полился из динамика спокойный женский голос.
– Что?.. Как это – проигнорирован? Почему?
Никогда не бывало такого, чтобы базовый компьютер вдруг стал перечить человеку. Это из ряда вон. Семён растерялся. Мало ему проблем с очень уж реалистичными галлюцинациями, так ещё и комп заглючил!
– Проводится анализ неизвестной формы жизни, – бесстрастно заявил невидимый собеседник.
– Какой жизни… – начал было Семён и вдруг осёкся.
Неужели подцепил-таки заразу? Значит, не галлюцинация. Чёрт его знает, что принёс на себе этот проклятый метеорит. Но раны же нет. Хотя кровь… Откуда-то ведь она взялась.
– Мне срочно нужно в медотсек, – севшим голосом прохрипел Семён. – Диагностируй повреждения и назначь курс реабилитации.
– Анализ завершён. Лечение невозможно. Процесс изменения необратим.
Наглухо запертая дверь шлюза оказалась непреодолимым препятствием. Семён сжал кулаки. Хотелось выть в полный голос. Вскинув голову, он выкрикнул:
– И что теперь?
На это прозвучал довольно скорый, лишённый всяческих эмоций ответ:
– Согласно протоколу восемь-девятнадцать всякая инородная форма жизни подлежит немедленной аннигиляции.
Вот
