И сам ее сюда доставлю! А ты, голубушка, пока лоскутов холщовых достань, длинных, они бабке пригодятся – ногу замотать. Куда бежать-то?
– Лоскутья-то у тебя, у дурищи, есть?! – зарычал Ивашка.
– А бабка Козлиха на нашей улице и живет, от нас второй домишко! – объяснила Марфица.
– В которую сторону?
– Как к церковке идти!
– Да там с обеих сторон храмы Божии! – вмешался Ивашка.
Не дожидаясь супружеской разборки, Стенька выскочил за дверь.
Природная любознательность не впервые тихонько подсказывала ему: Степан Иванович, обрати внимание! Вроде и слов никаких загадочных не было, и взглядов многосмысленных, однако есть нечто странное в отношении Ивашки Шепоткина к этому парню Нечаю. На бабу он орать горазд. Надо полагать, и седьмая вода на киселе, нищий родственничек, должен был от него немало гнилых словес услышать. А Ивашка с этой здоровенной орясиной лучше, чем с родным сыном, обращается… Опять же, чего проще – Нечая за бабкой послать?
И что бы это значило?
Стенька поспешил через двор, опасливо поглядывая на кобеля Арапа. Но не Арап, а Нечай заступил ему дорогу.
– Чего тебе, свет? – спросил Стенька.
– Просьбишка у меня.
– Ну, говори!
– Возьми меня с собой! – выпалил Нечай.
– Куда, к бабке Козлихе, что ли?
– К бабке?…
Парень имел такой разочарованный вид – Стеньке поневоле сделалось его жалко.
– Ну, я заместо Марфицы за бабкой сбегаю, – объяснил ярыжка. – А ты что – сам за ворота выйти боишься?
– Да дядька Иван не велит!
– Чего ж это он не велит? Украдут тебя, что ли, за воротами?
– Не велит, да и все тут! Говорит – ты человек лесной, ты в городе потеряешься! Ищи тебя потом! И злые люди, говорит, вокруг пальца обведут! Весной только, говорит, найдем тебя, когда сугробы стают!
– А на что ты злым людям сдался? – разумно спросил Стенька. – Шуба на тебе не соболиная, вообще никакой, денег тоже, поди, и алтына не имеешь. Какой им с тебя барыш?
– Да и не дамся я им! – со всем возмущением восемнадцатилетнего плечистого верзилы добавил Нечай. – А вот потеряться – это дядька Иван прав! Как меня сюда везли, то и дело поворачивали. А улицы-то все одинаковые! А на торгу, сказывали, целая площадь полным-полна людей! Человек сто, не меньше! Вот где потеряться можно!
– Пошли! – решительно сказал Стенька. – Пока до бабки Козлихи добежим, ты и расскажешь, откуда такой взялся. Сто человек! Да там двадцать раз по сто! А то и поболее!
– Откуда же их столько набралось? – спросил потрясенный Нечай.
– Москва же!
– Ого!
– Сам-то ты откуда?
– А из Бунькова! – гордо отвечал парень. – Неужто ты Бунькова не знаешь?
И всем видом показал изумление.
Они как раз вышли в калитку, и Стенька быстрым шагом припустил в сторону
