говорил тебе. Ты должен сопровождать меня и выполнять мои поручения. Ну, что ты стоишь у дверей? Проходи.
– А я всё-таки друг или слуга? – уточнил Герберт.
– Пока будем считать, что слуга-друг, а там видно будет, получатся ли из нас друзья, – орвин заметил что-то неладное в поведении слуги, ещё когда тот появился на пороге, – Что тебя беспокоит?
– То, что слуга не может быть другом орвину, – Герберт приблизился к кровати.
– Мы уже говорили об этом. Давай, не будем об одном и том же, – Андриан жестом предложил ему присесть на край.
– А «сопровождающий» и «прихвостень», в моём случае, это одно и то же? – слуга сел.
– Это тебя на кухне так обозвали?
– Меня никто не обзывал.
– Тогда что за мысли?
– Ну, того, кто постоянно ходит за кем-то называют прихвостнем…
– Обозвать-то недолго. Не удивлюсь, если Альфред тебя так назовёт. Да только ты не обращай внимания.
– Андриан, а друзья ведь не должны ничего друг от друга скрывать? – с волнением спросил Герберт.
– Конечно. Хочешь мне что-то рассказать?
– Вообще-то, хочу спросить.
– Ну, давай.
– А раньше ты был другим или таким же, как сейчас?
Орвин вздохнул и сел: «Вроде «Да», вроде «Нет», но с некоторых пор кое-что изменилось, – он решил рассказать слуге об этом, – Визит вингэдцев и скалеонцев во многом повлиял на меня. Приезжали ещё как-то раз, как же их… роклинцы, но они меня ничем не впечатлили. Если бы я писал о себе, то заглавие книги было бы таким «Андриан до и после приезда вингэдцев». Я не стану вдаваться в подробности, но суть в следующем… До визита вингэдцев, мы с Альфредом и отцом были довольно дружны. Я считал, что поступать, руководить, нужно именно так, как учит папочка. Я даже не задумывался, правильно ли это, главное – меня это устраивало. Мне не доверяли никаких государственных дел, и я занимался тем, что развлекал сам себя. Тогда мне было довольно весело».
– Надеюсь, никто не пострадал от твоего веселья? – перебил Герберт.
– Что ты? Если бы после каждого моего розыгрыша появлялся пострадавший, то вскоре в королевстве не осталось бы уцелевших. Мои шутки – это порой страшно, но не больно. Чаще всего кто-то просто оказывался в дурацком положении. Признаюсь, это было не слишком-то красиво с моей стороны. Но иногда в центре розыгрыша был я сам. Например, я залезал на крышу башни и кричал «Помогите, я не могу спуститься!». Подобное наводило много шума. Альфреду часто доставалось от меня. Мэгги всегда любила мои затеи. Но иногда она всё же одёргивала меня, и я слушал её, потому что знал, что она действительно понимает и ценит меня, – орвин вздохнул и сделал паузу, – Было весело… А когда приехали вингэдцы, я понял, что есть королевства лучше нашего, в разных отношениях. Я подумал, что и Риверсайд может стать таким же. Я изложил свои соображения отцу и Альфреду, и встретил полное непонимание. Я пытался объяснить, уговорить сделать хоть некоторые изменения, но стена оставалась совершенно глухой. Более того, мы начали ссориться. Альф не желал
