мечтаний.
– Не факт, что это он. – Машук стряхнул пепел на салфетку. – Мне, по крайней мере, так не кажется.
– Я так мыслю, что деда сюда притащили, и тут прирезали – Сушко задумчиво похрустел пальцами.
– Ну-ка, обоснуй – заинтересовался Машук.
– Ты-то, может, и не обратил внимания, но там – диван расстеленный. Значит, спал дедуля. Кто-то постучал, ему он открыл. Судя по всему, сам. Я смотрел, замки вроде целые.
– Но зарезали-то его здесь, – заметил Машук. – Во-первых, крови ведро, а во-вторых… – он показал сигаретой на валявшийся скальпель.
– Вот именно! – оживился Сушко. – Я тоже думаю, что скальпель жил здесь. – Он заглянул в комнату.
– Где Михеев хранил скальпель? – спросил он, обежав глазами присутствующих.
Участковый пожал плечами, а Толик показал на каморку.
– Там, в ящичке с инструментами.
Сушко повернулся к Машуку. Тот не спеша подошел к потрепанному столу, на котором стояла настольная лампа, были расставлены тюбики с клеем, лаком, лежала лупа с ручкой и рассыпано множество спичек. То, что Зайцев назвал ящичком с инструментами, оказалось проржавевшей банкой из-под чая «Green Dragon», в которой лежали кисти, линейка, карандаши и прочая мелочь.
Сушко прикрыл дверь.
– Потом они проходят в эту комнату, и тот (ну или те) хватают деда и – чик! – он провел пальцем по горлу.
– Мотив, коллега, мотив. – Машук пошевелил пальцем разбросанные спички.
– Может пускай прокуроры хоть раз подумают? Мы и так сами поехали, а отчет… Кстати! – Сушко снова выглянул.
– Славик! – водитель вопросительно обернулся к следователю. – Вызывай труповозку! – Водитель кивнул и вышел на улицу, но тут же вернулся.
– Кто-то к нам в гости, – он махнул рукой в сторону крыльца.
Колесниченко, а за ним и Симко, вышли на улицу. Помявшись немного, следом выбрался и Толик.
Вдалеке мужчины увидели нелепую фигуру в широких джинсах, растянутой вязаной в крупную клетку кофте и кепке-бейсболке. Фигура постепенно приближалась, что-то волоча за собой. Подойдя поближе и увидев незнакомый автомобиль, она неуверенно остановилась.
– Так это ж Бурячиха! – радостно завопил Толик. – Мое алиби! – И затрусил навстречу самогонщице. Та настороженно попятилась.
На крик Толика вышли Сушко и Машук. Машук присел на перила, и стал с интересом рассматривать открывшуюся картину.
– Это Бурченко, та самая торговка, – повернулся участковый к следователю.
– Да я уже понял – Сушко шагнул вперед. – Давайте-ка ее сюда. Будем Зайцева с его алиби совмещать.
Машук хмыкнул.
Тем временем Бурячиха включила задний ход. Толик бежал к ней, но споткнулся обо что-то и упал.
– Валентина! – грозно крикнул Семен Витальевич. – А ну иди сюда! Иди сюда, кому говорю!!
Бурячиха остановилась, постояла, и нехотя двинулась обратно.
– Теперь понятно, где она брала
