не воюете? – спросил Якуб.
–Там такие дела разворачиваются! – увлечённо перехватил инициативу Рыжий. – Наш главнокомандующий Петлюра ихнему, русскому главнокомандующему позвонил и прямо так и говорит: «Не подчиняется теперя Украина вашей ставке! У нас теперя своя жизнь, а у вас – своя!». Нету теперь Румынского и Юго-западного фронта, а есть самостоятельный Украинский фронт! И генерал у настеперя свой! Щербачёв его фамилия!
– Так Щербачёв Румынским фронтом раньше командовал, – не поверил Стах.
– А теперь всей Украинской армией. И русским он не подчиняется, а подчиняется Центральной Раде.
– Ну, и чему ты радуешься, дурень, – остановил его Лысый.
– Так как же, Украина теперь ни под кем не ходит, сама по себе теперь, – обиделся Рыжий.
– Русские о мире договариваются, а Рада нас хочет заставить воевать дальше. Ты домой хочешь или нет? – спросил Рыжего пожилой солдат.
– Хочу.
– Так что толку в свободной Украине, если всё равно на войне сдохнем. По мне, так без разницы, кто главный, важнее, чтоб домой отпустили.
– Вот, опять за своё. Люди вас о деле спрашивают, а вы снова ругаетесь, – сказал, молчавший до сих пор, угрюмый бородатый мужик с курчавыми чёрными волосами и лохматыми бровями. –Сейчас все стремятся скорее по домам разойтись, а Рада мешает прекращению войны. Солдаты прямо с оружием в руках домой уходят, – умный бородач подробно так всё по полочкам разложил, что даже Стах с Якубом поверили.
– Значит, нас теперь никто не схватит? – не мог поверить такому счастью Стах.
– И воевать не придётся больше? –Якуб забыл и про голод и про мороз, бросился обниматься на радостях со всеми мужиками.
– Похлёбку будешь? – оттолкнул, совсем обезумевшего от радости, Якуба Бородатый.
При виде похлёбки разум вернулся к Якубу вместе с чувством голода, он схватил предложенные миску и ложку и забыл про всё, и про войну, и про холод.
Переночевали у костра, а утром Стах и Якуб, расспросив мужиков, как лучше им идти, отправились в путь, впервые за несколько месяцев радостные и спокойные, с надеждой на счастье.
17. Надежда на счастье.
Я опять проснулась ночью, хоть и устала смертельно. Работала вес день без роздыху, вечером упала в постель и мгновенно уснула, а сейчас, посреди ночи проснулась, и не спится больше. Полежала, надеясь, что усну, но сон не шёл. Встала, тихонько оделась, вышла во двор.
Всё, вроде, у меня хорошо: работаю, еды здесь на всех хватает. До весны доживу, а там и домой можно будет вернуться, если линия фронта сдвинется. Можно будет, наконец, вырастить урожай и без голода пережить следующую зиму дома. А потом? Потом опять тожесамое: надежда на урожай, длинная зима. Зима почему-то всегда кажется длинной. Соскучилась по дому, поэтому, наверное, не спится. И вдруг, защемило сердце, как представила, что уйду отсюда и больше никогда не вернусь. Прижалась к огромному тёплому стволу ореха, с силой обхватила его руками, будто оторвать кто меня хочет.
«Что меня держит здесь?
